В коридорчике Транс, повстречавший на пути Карину, просто без усилия отшвырнул ее в сторону и вошел в кухню наводить «порядок». Со стола посыпалась посуда.
– Илью-у-у-у… – мычал Транс.
– Слушай, ведь он боли не чувствует, – как-то растерянно сказал Сергей Карине, обнимая ее за плечи и заводя в комнату. – Пойду еще разок попробую.
– Не нужно, – взмолилась Карина. – Он сейчас уйдет. Ему только Илья нужен.
– Нет попробую, мне же интересно. Неужели он ни фига не чувствует?
Оставив Карину в комнате, Сергей вбежал в кухню.
– Илью-у-у-у… – мычал мужик, шарахаясь по кухне, как слепой, не только не чувствуя, но и не видя ничего вокруг.
Басурман стоял, вжавшись спиной в узкое пространство между кухонным пеналом и стеной: там было хоть и тесно, но не так опасно. Где был в это время горбун – неизвестно.
Поняв неуклюжесть соперника, уже без всяких экивоков и взвизгов, от самой двери Сергей высоко подпрыгнул и красиво, как в кино, выбросив вперед правую ногу, нанес непрошеному гостю мощнейший удар в грудь… Это было все, на что был способен Сергей – он вложил в удар весь заряд энергии, все существо востока и запада, всю мощь воспитавшего его буддийского монастыря…
Приземлившись, он глубоко втянул воздух расширенными трепещущими ноздрями.
От удара что-то хрустнуло в груди Транса, он ударился спиной о кухонный пенал, за которым прятался Басурман, и замер так с остановившимся взглядом. Словно умер. Но ноги пока держали его тело…
Так прошло несколько секунд. Транс все так же, как пугало, стоял, привалившись к пеналу, и на мгновение даже показалось, что он мертвый. Против него в красивой боевой стойке замер Сергей.
– Илью-у-у… – вдруг замычал Транс и, не видя, двинулся на Сергея.
– Тьфу! Собака!! – в сердцах воскликнул Сергей, отскочив в сторону, пропустил его в коридор и, повернувшись, вслед дал Трансу под зад пенделя. Не на поражение, а только чтобы выразить к нему свое презрение.
Сергей за ним не пошел. Фиг с ним, пусть делает чего хочет. Шум слышался из маленькой китайской комнаты. Транс наводил там «порядок». Через минуту, убедившись в отсутствии Ильи, он протопал через прихожую и вышел из квартиры, оставив дверь нараспашку.
Из комнаты вышла Карина, подошла к расстроенному Сергею. Тот стоял посреди кухни, бессильно опустив руки. С таким вопиющим безразличием к его физическим возможностям он еще не сталкивался.
– Он же боли не чувствует. Я ведь, что характерно, ребра ему сломал, а он хоть бы хны. Как загипнотизированный.
– Да ладно. Плюнь на этого говнюка… Я ж тебе говорила, его ничем не возьмешь, даже трактором.
– Не постигну, я ведь и так, – он сделал легкое движение корпуса, вероятно, прокручивая в голове свои действия, – и этак, – корпус дернулся в другую сторону. – Он ведь боли совсем не чувствует.
Сергей сам был словно в трансе.
– Ну посиди, Сергуня.
Карина, подставив табуретку поближе к Сергею, усадила его.
– Не постигну… Я его и так, и этак… – продолжал медитировать Сергей.
Карина вышла, закрыла входную дверь, вернулась и начала уборку после вторжения Транса.
Только поздно уже ночью, перед тем как идти спать, вспомнили о Басурмане и, вытащив из угла, где он стоял без движения, уложили спать.
Сергей проснулся от лихорадочных звонков в дверь, ему было достаточно мгновения, чтобы прийти в себя.
– Значит, вернулся, – прошептал он, легко вскакивая с кровати и надевая спортивные штаны. – Ну что ж, сразимся еще разок. Ему было безразлично, когда драться – хоть днем, хоть ночью.
В прихожей Сергею встретилась Карина, заспанная, в халате.
– Что он, с ума сошел? – проговорила она щурясь на свет. – Ведь нет Ильи.
Звонки не смолкали.
– Кто? – прорычал Сергей, подходя к двери.
– Милиция, откройте!
Сергей прильнул к глазку.
– И точно, милиция. Зайди-ка на всякий случай в комнату, – приказал он Карине, а сам открыл дверь.
Трое милиционеров вошли в прихожую, и сразу стало тесно от их бронированных туловищ. У двоих на груди висели автоматы, третий держал в руке кулек из газеты.
– Вызывали? – спросил тот, который был с кульком, строго глядя на Сергея в упор.
– Кого, – не понял он.
– Ну если вы не вызывали, значит, соседи вызывали.
– Не знаю.
– К вам мужик вламывался? – решил навести на мысль милиционер с автоматом на груди.
– Да был тут какой-то придурок, походил по квартире, торшер сломал и ушел.
– Что-нибудь пропало? – поинтересовался милиционер с кульком.
– Вы бы еще через месяц приехали, – подала голос Карина, выглянув из комнаты.
– У нас, гражданочка, своих дел навалом. Вон насильника колем, суку, – возразил милиционер с газетным кульком…
– Насильник?! – воскликнула обрадованная Карина, оживившись. – Поймали, гада?! Вы его, подлеца, покруче! Они, стервецы, сразу не признаются. А потом стерилизовать…
– Да уж раскручиваем, – заверил ее представитель закона. – Уж мы из него такое сделаем. А вашего мужичину мы взяли. Только пока не добились, кто он и откуда. Вещи-то у вас после него пропали? Будете иск предъявлять?
– Как взяли? – удивился Сергей, оглядывая милиционеров внимательно, зная, что взять Транса Дело нелегкое, если не сказать, невозможное.
– Да обыкновенно. Работа такая. В камере с насильником сидит… Ну так. что, иск-то предъявлять будете?
– Да нет, вообще-то у нас ничего не пропало.
– Ну тогда ладно. А это, наверное, вам посылочка. Угощайтесь, – милиционер развернул кулек, который все время разговора держал в руке, и с улыбочкой протянул Сергею. – Угощайтесь, угощайтесь…
Сергей, не раздумывая, машинально сунул руку в кулек и, схватив первое, на что наткнулись пальцы, вынул кошачью голову.
– Спасибо, – сказал он и бросил голову обратно. – Это у вас деликатес в милиции, вы всех, что характерно, угощаете?
– Эта посылочка у вашей двери лежала.
– Да. Нам из мясного магазина на суп присылают, – встряла Карина. – Из кошачьих голов самый наваристый борщец. Пальчики оближешь.
Сергей заглянул в пакет:
– Сколько, две их там?
– Две, – подтвердил милиционер. – Ну, мы тогда пойдем. Значит, на этого придурка бумагу писать не будете? Ну и ладненько, у него, сразу видно, не все дома. Пакет-то вам оставить?
– Да нет, спасибо. Мимо помойки пойдете, бросьте туда – нам понадобится, мы за ним спустимся.
