— Я тебя тоже.
— Как там Мона? — спросил он безразличным, лишенным всякого намека тоном.
— Понятия не имею, — буркнул я и вдруг заметил, что все до единого смотрят теперь на меня.
— Мона? — после недоуменной паузы переспросил Чарльз.
— Есть тут такая, — ответил Клоук. — Второкурсница, живет в одном корпусе с Банни.
— Кстати о Банни, — вставил Генри.
Развалившись в кресле, Клоук перевел взгляд на него. Белки его глаз были красными, веки набрякли.
— А, ну да, мы тут как раз о нем говорили. Вы, значит, его уже пару дней не видели?
— Мы — нет. Думали, может, ты?
Секунду помедлив с ответом, Клоук покачал головой.
— Нет, я-то тем более, — хрипло произнес он и наклонился стряхнуть пепел. — Вообще не пойму, куда он делся. С субботы его не видел, если подумать.
— Я вчера вечером разговаривал с Марион, — сказал Генри.
— Знаю. Вообще-то она волнуется. Встретил ее сегодня в Общинах, сказала, что его не было дома дней пять. Она подумала, может, он уехал к родителям, и позвонила в Коннектикут Патрику, брату его, но он сказал, что его там нет. А потом — Хью в Нью-Йорк, но он сказал то же самое.
— Родителям его она позвонила?
— Блин, нет, конечно. Она ж не хочет подкинуть ему проблем.
Помолчав, Генри спросил:
— Как ты думаешь, где он?
Клоук отвел взгляд и пожал плечами. Вопрос ему явно не понравился.
— Ты ведь знаешь его дольше, чем я. Кстати, кажется, один из его братьев учится в Йеле, нет?
— Ну да, Брейди. В школе бизнеса. Но Патрик вроде тогда сказал, что только что говорил с ним.
— Патрик живет с родителями, так?
— Типа того. Он открыл там какое-то свое дело, спортивный магазин, что ли, теперь пытается его раскрутить.
— А Хью, насколько я знаю, адвокат?
— Да, Хью самый старший. Он сейчас в Нью-Йорке, работает в «Милбэнк Твид».
— Но ведь есть еще один брат, женатый?
— Это как раз Хью и есть.
— Нет, я имею в виду другого.
— А, Тедди. Нет, Банни точно не у него.
— Откуда ты знаешь?
— Тед с женой живут у ее родителей. По-моему, они не особо ладят.
Какое-то время все молчали.
— Где он, по-твоему, в принципе может быть?
Клоук потянулся к столику и стряхнул пепел. Длинные темные волосы, как ширма, заслонили от нас его лицо. Когда он вновь посмотрел на нас, во взгляде его читались тревога и сомнение.
— Ты заметил, — сказал он, — что недели две-три назад у Банни откуда-то вдруг появилось море бабла?
— Что ты хочешь этим сказать? — немного резко спросил Генри.
— Ты же знаешь Банни, он вечно пустой. А вот недавно где-то разжился, и при этом очень неслабо. Может, это ему бабка прислала или еще кто, но уж точно не родители.
Снова повисла тишина. Генри закусил губу:
— На что ты намекаешь?
— Значит, заметил.
— Да, теперь припоминаю.
Клоук беспокойно поерзал в кресле:
— Дальше все строго между нами, лады?
У меня засосало под ложечкой, и я присел.
— Что именно?
— Даже не знаю, стоит ли об этом говорить.
— Если, по-твоему, это важно, сделай одолжение.
Затянувшись, Клоук смял окурок в пепельнице.
— Ты ведь в курсе, что я приторговываю кокаином? Понемногу, конечно, — поспешно добавил он, — пару грамм там, пару грамм сям. Чисто для себя и друзей. Работка непыльная, да и доход какой-никакой.
Мы все переглянулись. На новость это никак не тянуло. Клоук был одним из самых крупных наркодилеров на кампусе.
— И что дальше? — поинтересовался Генри.
Клоука такая реакция удивила. Он пожал плечами.
— Ну, в общем, я знаю в Нью-Йорке одного китайца с Мотт-стрит — зверский так-то мужик, но у меня с ним нормальные отношения, он без базара дает мне столько, на сколько я наскребу. Чаще всего кокс, иногда в придачу немного травы, хотя, конечно, с травой тот еще геморрой. Знаю я его уже порядком — зацепились, еще когда вместе с Банни в Сент-Джероме учились. — Он помолчал. — Короче, ты ведь знаешь, что Бан всегда на мели?
— Да, знаю.
— Ну вот, в общем, его вся эта кухня всегда интересовала, реально. Типа, быстрые баксы, круто. Если б у него хоть раз завелись бабки, я б, наверно, взял его в долю — чисто в финансовом плане, конечно, — но, во-первых, у него их никогда не было, а во-вторых, Банни вообще нельзя лезть в такие дела. — Он снова закурил. — Короче, поэтому мне и стремно.
Генри нахмурился:
— Боюсь, я не совсем понимаю.
— В общем, лоханулся я тут пару недель назад — взял его с собой в Нью-Йорк.
Мы уже слышали об этой экспедиции, участием в которой Банни похвалялся буквально на каждом шагу.
— Ну и?
— Не знаю, просто немного стремно, вот и все. Смотри сам — он знает, где живет китаец, так? А теперь ему вдобавок привалило деньжат, и когда я разговаривал с Марион…
— Думаешь, он поехал туда один? — спросил Чарльз.
— Без понятия. Надеюсь, что нет, само собой. На самом деле я его с этим мужиком не знакомил, и вообще…
— Неужели Банни на такое способен? — вмешалась Камилла.
— Честно говоря, — отозвался Генри, сняв очки и протирая их носовым платком, — подобная дурацкая выходка, как я сейчас понимаю, была бы вполне в его духе.
Все замолчали. Генри поднял голову. Без очков его глаза казались незрячими, застывшими, чужими.
— Марион знает об этом?
— Нет, и лучше ничего ей не говорить, серьезно.
— У тебя есть еще какие-нибудь основания полагать, что Банни поехал в Нью-Йорк?
— Нет. Просто куда еще он мог подеваться, сам прикинь? Кстати, Марион говорила тебе, что Рика Тальхейм видела его в среду возле банка?
— Да.
— Вроде странно, но, если так подумать, не особо. Допустим, он поехал в Нью-Йорк с парой сотен и начал там понтоваться, что дома у него еще больше. А эти ребята, они из-за паршивой двадцатки изрубят тебя на куски и выкинут на помойку. Говорю, не знаю… Может, они ему сказали что-то типа: съезди-ка домой, забери из банка все, что есть, и возвращайся сюда, тогда и поговорим.
— У Банни даже нет банковского счета.
— Откуда ты знаешь? Он что, докладывать тебе обязан?
— Да, ты прав, — ответил Генри.
