Сварщик умело раскатал шнур:
– Куда подключаться?
Увы, все розетки находились в доме и до них провод не дотягивался.
– Удлинители есть? – поинтересовался сварщик. – Или за своими идти?
– Есть, есть! – заторопился предприимчивый Жан. – Сейчас!
Когда наконец из трех нашедшихся в доме удлинителей была создана приемлемая электрическая цепь, Дарик с Анжи вдруг заволновались. Ризеншнауцер придвинулся вплотную к забору, словно мечтая слиться с ним навеки, а солидарная Анжи прыгала вокруг приятеля, создавая совершенно ненужный ажиотаж.
– Марфа, уведи Анжелику! – приказала Ника. – Дарик, успокойся, больно не будет.
На эту реплику гордый мушкетер так громко и обреченно завыл, что у присутствующих заложило уши.
– Где резать? – спросил сварщик. – У самой шеи или у столба?
– Посередине! – распорядилась Ника. – Марфа, Петр, Жан, держите собаку.
Указанная троица подошла к несчастному Дарику и мощно навалилась на него всей массой своих тщедушных тел. Пес, осознав, что пришел его смертный час, решил встретить его стоя, с гордо поднятой головой. Он громко и грозно рыкнул и одним мощным движением сбросил с себя всех троих. После победы над будкой, столбом и забором это оказалось сущим пустяком!
– Поверните его задом! – скомандовала Ника. – Эх, ну ничего без меня сделать не можете! – Она решительно шагнула к собаке, махнув рукой сварщику: – Начинай!
Обняла Дарика за мощную шею. Марфа с Петром держали пса за талию. Жан обхватил заднюю часть. Ризеншнауцер крупно и часто дрожал.
Щелкнула кнопка аппарата, замигал в сгущающихся сумерках, заискрился спасительный голубой огонек.
– Ну-ну, Дарик, – уговаривала Ника. – Ты же у нас храбрец. Не переживай!
Голубой огонек разгорелся ярче, превратившись в аккуратный небольшой факелок. Сварщик поднес его к цепи. Опустил.
Что-то оглушительно треснуло. Раз! Еще раз! Голубые звездчатые искры стремительно полетели со всех сторон – снизу, сверху, сбоку. Секунда – и все погасло.
Воздух вокруг мгновенно стал темно-синим, будто сразу наступила ночь.
– Твою мать! – выругался сварщик. – Все вырубилось!
– Эй-эй, потише! – строго оборвала его Ника. – Тут дети! Давай быстрей!
– Чего давать? – ухмыльнулся работяга. – Электричество гикнулось!
Только тут девушка сообразила, почему так разом стемнело: вокруг не горела ни одна лампочка. Ни в доме, ни на крыльце, ни во дворе.
– Что случилось? – заволновались дети, по-прежнему крепко обнимая несчастного пса.
– Ника, – отчего-то шепотом обратился к ней Жан, – смотри, лампочки просто разлетелись…
– А почему? – так же тихо поинтересовалась Ника.
– Видно, напряжение скакануло, вот система и не выдержала! Сейчас ЕВР приедет, а у нас…
– Что тут происходит? – весело поинтересовался до боли знакомый всем присутствующим голос. – Чего так темно?
ЕВР стоял у калитки, за ним маячил кто-то еще, неразличимый в сумерках.
– Где дети? Где собаки? Почему отца никто не встречает?
Марфа отпустила Дарика и робко поковыляла к калитке. За ней послушно поплелся Петр. Ника с Жаном тоже встали.
Дарик, освобожденный от наскучившей опеки, тоже поднялся, низко опустил голову, помотал ею, легонько погромыхивая кандалами. Потом сделал два точных движения лапами. По одному на каждую. Еще раз тряхнул лохматой головой.
Цепь, сковывающая собачью шею, юркой змейкой скользнула вниз и, тихонько звякнув о землю, застыла неопрятной ржавой кучкой железа.
– Дарик… – ахнула Ника, единственная из присутствующих наблюдавшая этот волшебный процесс. – Ты сам? – И тут же страшно, просто до невозможности, разозлилась на эту мерзкую, лицемерную собаку. – А раньше не мог?
– Ника, – прошептал Жан, оказывается, тоже видевший этот собачий фокус. – У него от переживаний просто морда похудела, вот оно и снялось!
Счастливый свободный пес степенно подошел к хозяину и ткнулся лбом в его колени, приветствуя.
Все-таки свет вырубился вовремя. Иначе пришлось бы объясняться с ЕВРом, отчего у них всех такие глупые и удивленные лица.
– Кто-нибудь мне объяснит, что случилось? – продолжал допытываться ЕВР, поглаживая мохнатого любимца.
– Да… это… у нас тут ворота плохо закрывались, – на ходу стала сочинять Ника. – Вот мы… сварку… А она – раз!
– Ясно… – кивнул ЕВР. – У нас же есть специальная линия для энергоемких приборов. А я вам не сказал. Забыл! Ладно, сам виноват! С калиткой-то разобрались?
– А то! – солидно доложил сварщик. – Как новенькая!
ЕВР вытянул из кармана купюру, вложил в руку счастливого профессионала:
– Спасибо! Щиток не посмотрите? Приговор специалиста после осмотра щитка был неутешительным: от скачка напряжения расплавились автоматы и кое-где погорела проводка.
– Что же мы всю ночь без света будем? – растерялась няня.
– Ура! – закричали дети, предвкушая вечернее приключение.
– Ну вот, – сокрушенно проронил кто-то за спиной ЕВРа, – выходит, зря приехала.
Голос показался Нике знакомым.
– Ох, – смутился хозяин, – простите! Я же вам гостью привез!
И тут из-за банкирской спины выплыла тетя Валя. С каким-то громадным пакетом, крепко прижатым к животу.
– Никуша, ты совсем заработалась! – укорила племянницу тетя Валя. – Мне непременно нужно пошить для отпуска модный летний сарафан! Я и отрезы привезла!
– Ты что, весь шкаф сюда впихнула? – Ника взвесила неподъемный пакет.
– Нет, исключительно летнюю коллекцию, – прощебетала тетка. – Я же не могу тебя как модельера ограничивать в выборе.
* * *
Ужин при свечах удался на славу. Во-первых, никто толком не мог уследить, что именно едят дети, потому обошлось без обычных назидательных упреков. Во-вторых, темнота, как истинный друг молодежи, удачно скрывала исцарапанные ноги. Ну а в-третьих, что может быть более романтичным, чем неспешная изящная беседа на открытой веранде в теплый летний вечер?
Тетя Валя с ЕВРом обсуждали вчерашнюю презентацию нового благотворительного фонда, которая состоялась в «России». Ника завистливо слушала. Если бы она, положим, пришла туда вместе с ЕВРом, то, несомненно, к ним бы подошли и Юдашкин, и Зайцев, и Парфенова. Обратили бы внимание на Никин наряд, спросили бы, что да кто. А ЕВР ненавязчиво бы объяснил этим заносчивым бездарям, что Ника все делает сама. И разрабатывает модели, и шьет.
Из сладких мечтаний ее вывел вопрос ЕВРа, адресованный тетке. Даже скорее тети-Валин ответ.
– Валентина Макаровна, а племянника вашего вчера там не было? Или я проглядел?
