Кедропромышленник посмотрел на меня с большим интересом, но промолчал.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
PIT-STOP
[4]Полулежа на мягких кожаных подушках в глубине машины, я с наслаждением представляла, как сейчас влезу под душ, а потом бухнусь в постель. И буду спать, сколько захочу. Завтра мне непременно нужно быть свежей и бодрой, потому что приезжает «конюшня» Ильдара и мой Митя. Мой принц. Мой будущий муж. Скорая звезда мирового автоспорта и наследный монарх. Честно говоря, я чуточку жалела, что Митя не застанет меня в сегодняшнем наряде, но разве что чуточку. Бальное платье мне настолько опротивело, что, пожалуй, больше, чем о душе я мечтала о том, с каким наслаждением я его сброшу.
Тимур с кем-то болтал по телефону, я не слушала. Он о чем-то меня спрашивал, я лишь неопределенно хмыкала в ответ. На бал свозил – спасибо. Хотя это еще надо посмотреть, кто кого свозил. Если бы не я, на моего спутника и внимания-то никто бы не обратил. И я снова ушла в мечты о том, как на следующем Балу Роз появлюсь уже вместе с Митей, и наша пара вместе с княжеским семейством будет открывать этот чудесный праздник.
– Приехали, – обрадовал меня Тимур. – Пошли.
Я вышла из машины и оторопела. Никакой знакомой площади, никаких лимузинов… Почти у ног плещется вода и белая дорожка, ярко освещенная, гладкая, уходит прямо в нее.
– Куда ты меня привез?
– Как куда? На причал. Вон уже катер Вована стоит, нас ждет.
– Какой катер? Какого Вована? – я уже начала соображать, что, кажется, влипла, то есть, пока мне так сладко мечталось, Тимур под шумок привез меня куда-то в темное место и теперь… – Я никуда не поеду! – решительно отчеканила я. – Вези меня в отель. Я спать хочу!
– Какой спать, Даш? – удивился Тимур. – Время детское, одиннадцати еще нет. И потом, я же с тобой советовался, когда с Вованом договаривался.
– С каким Вованом? Когда?
– Да с Ефрамовичем. Мы же к нему на яхту едем!
– На яхту? К Ефрамовичу?
О такой удаче, честно говоря, я не могла даже и мечтать… Чтобы вот так, с бухты-барахты, оказаться в гостях у самого богатого человека России и одного из самых богатых в мире? Причем ни где-нибудь, а на яхте, о которой московский бомонд только и говорит. То есть профессиональная интуиция меня не подвела. Мечты мечтами, а разум мой, оказывается, все это время был начеку, отвечая единственно нужное «да», вместо логически оправданного «нет». Однако лицо все равно нужно было «держать». И я, скривившись, как от невыносимой скуки, прогундосила:
– Чего я на этой яхте не видела? И Вован твой… Подумаешь, губернатор Аляски! Там, наверное, уже половина бальных гостей съехалось. Опять на эти рожи смотреть?
– Не капризничай, Даш, – обнял меня Тимур. – Там – все свои. Вовка, кого попало, не зовет. Тем более на яхту, тем более ночью. Тем более в Монако. Посидим, побалакаем. А выспаться успеешь. Тебе же завтра не вагоны разгружать!
– А платье? – еще не сдаваясь, нахмурилась я. – Что я, как дура, в бальном платье буду по каким-то трухлявым лодкам шастать, ноги мочить?
– Это ты про Вовкину «Жемчужину» так говоришь? – заржал Тимур. – Ну, я сейчас ему передам! Думаю, ни у кого в мире язык не повернется так эту мегаяхту назвать!
– Мега, супер, пупер… А вы, как все люди, попроще не можете? – ворчала я, демонстрируя свою социальную противоположность олигархическому клану и журналистскую непредвзятость и неподкупность. – Хватит выпендриваться и богатством козырять!
– Даш, да это классификация такая, – виновато пояснил Тимур. – Суперъяхта – это моторное судно с длиной корпуса больше тридцати метров, а мегаяхта – больше пятидесяти. Вот и все. Эта Вовкина – мега. Сто пятнадцать метров. Сейчас сама увидишь.
Все-таки многого в жизни я еще не знаю. Чем была в моих представлениях яхта? Небольшое легкое суденышко с красивым парусом над головой. Или с мотором, но все равно – крохотная и обязательно белая, как показывают в голливудских фильмах.
Монстр, к которому нас подвез юркий серебряный катерок, показался мне по меньшей мере авианосцем. Празднично освещенная множеством прожекторов, бело-серая громадина стояла, словно вмурованная в неподвижную воду бухты. На сверкающем, как борт дорого лимузина, корпусе рассыпались солнца разновеликих окошек – круглых, вытянутых, квадратных. Наверху, над главной палубой, как многоэтажный дом, высились еще несколько надстроек. Какая-то штука, типа радара, совершала плавное кружение над сияющим в ночи лайнером. Честное слово, назвать милым, почти домашним словом «яхта» этот ракетоносец, у меня просто не поворачивался язык.
– Ну? – с гордостью, будто это была его собственность, повернулся ко мне Тимур. – Хороша?
Понятно, я ничего не ответила, высматривая гостевой трап и примериваясь, как же я буду по нему взбираться в своем бальном платье. Мои тревожные мысли прервал какой-то шум, похожий на падение чего-то тяжелого с большой высоты. Я задрала голову и увидела, что прямо на нас ползут черные многоголовые змеи.
– Смотри! – испуганно прижалась я к спутнику.
– Не бойся, – нежнее, чем следовало, стиснул меня он. – Нас сейчас поднимут прямо на палубу.
И действительно. Обслуга катера поймала толстых, с раззявленными пастями гадов, чем-то пощелкала и уже через минуту мы плавно оторвались от поверхности воды и поплыли вверх.
Во время медленного подъема я все время пыталась разглядеть хоть что-нибудь за освещенными иллюминаторами. Шиш! Окна весело бликовали, отражая поручни и боковину нашего импровизированного лифта.
– Не старайся, – обратил внимание на мои ухищрения Тимур. – Тут специальные стекла – пуленепробиваемые, с защитой от папарацци. Ничего не разглядишь. «Жемчужина» вообще оборудована, как бункер: система обнаружения ракет, док для подлодки, собственный вертолет плюс дополнительная площадка для гостевого, постоянная связь со спутником. И еще, обратила внимание, как ровно она стоит? Это такие специальные гидравлические устройства, подруливающие. Можно, не бросая якорь, стоять на одном месте сколько угодно.
– Ничего себе, – изумилась я. – И во сколько же такое чудо технической мысли обошлось?
– Вован эту красавицу у Модхассана купил, ну, знаешь, наверное, шейх Саудовской Аравии, за сто тридцать миллионов долларов. Он, кстати, и «Sussurro» у него же брал. Но та, конечно, по сравнению с этой – малышка. Всего пятьдесят метров, так себе, на пять спален. Не развернуться.
– «Sussurro», – повторила я, – красивое имя. Что оно означает?
– Вроде с итальянского – «шелест листвы», но злые языки говорят, будто более точный перевод – «сплетни». Кстати, хочешь прикол? Когда Вован эту малышку прикупил, вдруг оказалось, что она на целых пять метров больше президентского «Кавказа»! Конфуз!
