– Нет, мы не читаем русских газет, – пожал плечами Кристофер.– Извините.
– Ничего страшного, – я понимающе улыбнулась. – Пушкина тоже не все читали. От этого он не стал менее великим. Я работаю для своих читателей. Своего народа.
Анька снова громко глотнула.
– Знаете, мы начинали свой бизнес с торговли, отец нам оставил несколько магазинов и надеялся, что мы продолжим его дело. – Кристофер смотрел на меня очень внимательно и серьезно. – Но мы с братом решили, что займемся инвестициями. Мы двигались очень медленно и осторожно, мы не могли рисковать тем, что нажил отец! Поэтому мы двинулись на развивающиеся рынки. Гонконг, Бразилия, Чехия… Потом мы пришли в Россию. Главное, что мы делали – искали недооцененные активы и старались повысить их рыночную капитализацию. Все, что мы заработали, мы именно заработали! Мы знаем цену каждой копейке. Поэтому у нас нет яхт, вилл и замков. Мы не можем прокутить миллион за ночь. Потому что он не свалился нам с неба. Мы часто бываем в России и видим, как живет эта страна. И когда я наблюдаю за вашими соотечественниками, мне кажется, что они – больные люди! Нам постоянно предлагают черные схемы, нас считают за идиотов, только потому что мы хотим платить налоги. Объясните мне – почему? Почему ваши олигархи так не любят свою страну, что даже тратить деньги предпочитают здесь, в Европе?
– Наоборот любят! – вставилась Анька. – Поэтому и не хотят народ раздражать! Наши люди не готовы еще нормально воспринимать богатство. Работать не хотят, а завидовать и злобствовать – пожалуйста! Кому эти яхты мешают? Правильно Вовка Ефрамович говорит: мои деньги, куда хочу, туда и трачу.
– Я бы мог с тобой согласиться, – мягко улыбнулся Ричард, – но я – аналитик. И очень хорошо вижу, что такой дикий дисбаланс в доходах – прямая дорога к социальной катастрофе. Или у вас кто-то думает, что успеет спрятаться? Когда я сравниваю суммы, потраченные на выпивку, развлечения, покупку вилл, яхт с вашим национальным бюджетом, мне, честно говоря, становится просто не по себе.
– Что ты имеешь в виду? – заносчиво задрала подбородок Анька, не на шутку обиженная за всех российских олигархов, но главным образом, за собственного отца. – Это – пропаганда! Я как специалист по пиару тебе ответственно заявляю.
– В таком случае, весь ваш национальный бюджет – сплошной пиар, – хохотнул Кристофер. – Нам доступны только официальные цифры. Даша, – повернулся он ко мне, – можно к вам обратиться в качестве эксперта? Наверняка вы нам сможете объяснить то, чего мы сами никак не можем понять.
Я приосанилась. Сделала умное и заинтересованное лицо. То, что эти магнаты обратились ко мне, а не к Аньке, льстило. Конечно, я смогу достойно побеседовать на любую тему.
– Как относятся в России к широко рекламируемым национальным проектам? Они помогут народу?
Более дурацкого вопроса ожидать было трудно.
– Конечно, – снисходительно отозвалась я, лихорадочно соображая, как стану выкручиваться, если Шпенглеры полезут в проектные дебри. Политика, тем более социальная, меня никогда не интересовала! Понятно, кое-что я об этих начинаниях слышала, но именно – кое-что.
– Да?! – оба брата уставились на меня в крайнем изумлении.
– Да, – веско кивнула я. – Не зря же на них выделены такие деньги.
– Какие деньги? – подскочил на мягком сиденье Ричард. – Вы смеетесь? На ваше «Образование» – дали ровно стоимость флотилии Ефрамовича плюс два года ее обслуживания. В «Здравоохранении» – на подготовку врачей выделено семь миллионов долларов. Столько стоит одна шлюпка с «Жемчужины»! Всю «Скорую помощь» России собираются оснастить на сумму, равную цене одной яхты! Это невозможно понять!
– А чего вы все на яхты меряете? – злобно спросила Анька. – Тоже мне, нашли единицу измерения!
– Просто так нагляднее, Аня, – пояснил Кристофер. – Яхта – символ роскоши, то есть без нее вполне можно прожить. А вот без врачей и учителей… У нас, среди европейской бизнес-элиты, даже шутка ходит: обратиться в ООН с предложением: присвоить России статус страны, дружественной олигархам. Если собрать все яхты, которые сейчас принадлежат русским, это будет очень серьезный флот! Такой может позволить себе лишь очень богатая страна.
– А вы считает Россию бедной? – язвительно спросила я.
– Да нет, – Ричард замялся. – Парадокс! У вас есть богатые люди, есть очень богатые, а вот о стране такого сказать нельзя. Если, конечно, страну отождествлять с народом, а не с олигархами. Вы искренне верите в успех вашей бюджетной политики, Даша?
– Ну… – мне стало как-то не по себе. Делать мне больше нечего, кроме как бюджет изучать… И откуда я могу знать, сколько стоит шлюпка с «Жемчужины»? Но, с другой стороны, с какой стати какие-то австралийцы… или индонезийцы… с каких они там островов? – критикуют мою родину? Нацпроекты им наши не нравятся! Скажите пожалуйста! Боятся они нас, вот что. Поэтому и тявкают, как моськи, на нашего российского слона.
– Может быть, дело в том, что вам очень хотелось бы видеть Россию слабой и бедной? – элегантно съязвила я. – Увы, ничем не могу вам в этом помочь.
– Точно, Дашка! Молодец! – обрадовалась Анька.
– Бедной? Нет, – качнул головой Шпенглер. – Бедная страна – всегда проблема для соседей. И слабой – тоже нет, не хотим. Это невыгодно для нашего бизнеса. Потому мне многое и непонятно. Например, зачем вы распродаете свой военный флот?
– Рич, чего ты завел эту шарманку? – сварливо спросила Анька. – Ну завидно вам, ну не дает вам покоя, что Россия под вас не ложится. При чем тут наши олигархи? Какая тебе разница, что мы с нашим флотом делаем? Свое же продаем, не чужое! Да Вова Ефрамович, когда понадобится, свою «Жемчужину» в один момент в крейсер переделает! У него же там даже подводная лодка есть!
– Есть, – подтвердила я. – И специальная противоракетная защита.
– А, теперь понял! – радостно хлопнул себя по колену Кристофер. – Спасибо, девушки! То есть это такой специальный ход! Россия продает свой военно-морской флот… Сколько там, Рич, уже продали? Сорок один корабль?
– Точно, – кивнул близнец. – На тридцать миллионов долларов.
– Вот! – еще больше обрадовался Кристофер. – Это примерно четверть стоимости «Жемчужины».
Мне стало совсем хреново. Этих цифр я не слыхала ни разу. Да и как такое может быть? Сорок один военный корабль – это же чертова уйма! – стоит столько же, сколько четвертуха этой посудины? Врут! Ясное дело, врут! Я же видела по телевизору наши авианосцы! Да на них десять «жемчужин» поместится! То есть и цена должна быть соответствующей. Наши что, идиоты, задарма обороноспособность государства гробить?
– Значит, – продолжил Шпенглер, – Россия просто меняет свой военно-морской флот на яхты! Вот это маневр! Кто ж у вас такой умный? Кто это придумал? То есть мир вас уже не боится, чего бояться, если вооружения нет, а на самом деле в один момент все лодки ваших олигархов могут стать военными кораблями! Да еще оснащенными субмаринами! Это же сенсация, Рич, ты понял? Опять Пентагон прохлопал!
