— Однажды со мной случилось нечто очень похожее, —
издевательски произнес знакомый голос. — Попался в ловушку, из которой
невозможно убежать. Наверное, сейчас ты можешь представить, как я себя тогда
чувствовал.
Темный Конь напрягся, готовясь к новым испытаниям.
Факел вспыхнул вновь кроваво-красным пламенем. Посреди
малиновых теней появилась фигура в плаще с капюшоном.
— Сумрак!.. Или Мадрак!.. — заревел Темный Конь. — Ты пришел
поиздеваться, зная, что твоя шкура останется цела!
Волшебник картинно раскланялся, словно актер после удачного
выступления.
— Если хочешь, зови меня Мадрак — или как угодно. Мне все
равно. Я пришел сказать тебе кое-что. Я сидел в таверне, пил эль и снова
впитывал в себя жизнь. И мне удалось вспомнить все! Я вспомнил каждую свою
жизнь до мелочей. Я вспомнил тот роковой день, когда на меня пало проклятие. Я
вспомнил больше, чем могу рассказать тебе!
Сколько Темный Конь был знаком с человеческой расой, столько
же он знал и Сумрака. Волшебник возрождался к жизни вновь и вновь, обреченный
быть рабом то темных, то светлых сил. Но каждый раз он был лишь тенью прежнего
чародея. О своих прошлых жизнях он помнил немногое, а то и вовсе ничего. Его
способности всякий раз менялись. В каждом новом воплощении он мучился от
невозможности обрести цельность. Может быть, поэтому он каждый раз брал новое
имя, надеясь, что когда-нибудь все-таки станет цельным человеком — Сумраком.
Минула вечность, и вот что-то изменилось. Может быть, теперь наконец-то
сбудется его мечта! Темный Конь искренне надеялся на это.
— Значит, с тебя снято проклятие, и ты можешь жить спокойно!
Сумрак горько засмеялся и шагнул вперед. Он поднял капюшон и
показал Темному Коню свое лицо — точнее, расплывчатое пятно на месте лица.
— Еще нет, дорогой друг, еще нет! Но Мадрак уже исчез, и я
пока не знаю, что за личность заменит его. Но не та, что была в прошлом, это
совершенно очевидно. Я почувствовал, что мне нужно поговорить с тобой.
— Если ты освободишь меня, я сделаю для тебя все, что смогу,
Сумрак.
— Освобожу? Не смеши меня! Забавно, как переменились наши
роли! Какая ирония судьбы!
Непривычные интонации волшебника насторожили Темного Коня,
пробудив в нем дурные предчувствия. Может, на смену проклятию пришло что-то еще
более темное и зловещее? Не повредился ли он рассудком? Этого еще не хватало…
Приложив руку ко лбу, словно пытаясь унять головную боль,
Сумрак продолжал:
— Вот что я еще хотел тебе сказать: я понял, в чем была моя
ошибка, после которой заклинание пошло вкривь и вкось. Я знаю, почему
«бессмертие», которого я достиг, превратилось в нескончаемое мучение. Я могу
все исправить. На этот раз я не ошибусь. — Он шагнул к магической клетке. — А
ты — тебе не остановить меня. В этой западне ты бессилен. Заклинатель, который
создал для тебя эту милую, уютную клетку, пользовался колдовством враадов. Тебе
понятно, что это значит?
Темный Конь не сразу ответил — последние слова волшебника
ошеломили его.
— Я знаю враадов. Но их больше не существует в этом мире!
Враады исчезли, породив людей, а магия враадов уступила место магии этого мира!
Сумрак слегка поклонился.
— Как тебе будет угодно. Испытай эти чары на себе, — Темному
Коню показалось, что безликий волшебник улыбнулся, — и убедишься сам.
— Зачем ты пришел, Сумрак? Поиздеваться надо мной?
— Я не собирался приходить, но вдруг меня неудержимо
потянуло сюда. Можешь назвать это прихотью.
— Или совестью, — спокойно парировал Темный Конь.
— Совестью? Я избавился от этой непозволительной роскоши.
Волшебник отступал, с каждым шагом делаясь все более
расплывчатым. Было в нем что-то не правильное, ненормальное, но Темный Конь не
мог понять, что именно.
— Оставляю тебя в твоих обширных владениях, друг мой. Когда
мы увидимся в следующий раз — если, конечно, увидимся, — я стану хозяином
судьбы, и не только собственной.
— Сумрак! — крикнул Темный Конь, но волшебник уже
растворился во тьме. Факел погас, и комната вновь погрузилась во мрак. Но это
волновало Темного Коня меньше всего. Короткий загадочный визит старого друга и
одновременно противника занимал его гораздо больше.
Зачем он приходил? Сумрак ничего не делал без причины, даже
если сам эту причину не знал. Явно не ради того, чтобы подразнить Темного Коня;
это было не в привычках волшебника, судя по его бесчисленным предыдущим жизням.
«Сколько же тебе лет?» Он не раз задавал Сумраку этот
вопрос, но ответа по-прежнему не знал. Волшебник и сам не мог на него ответить.
В самых ранних воспоминаниях Сумрака он, честолюбивый колдун, пытался овладеть
силами, известными как добро и зло, свет и тьма. Видимо, введенный в
заблуждение простотой этих понятий, Сумрак совершил ошибку в главном, решающем
заклинании, — и ошибка эта оказалась роковой. Не он подчинил себе эти силы, а
они сделали его своей игрушкой. Может быть, волшебство и удалось, но не так,
как рассчитывал заклинатель. Неужели ко времени их первой встречи Сумрак уже
был стар? Так стар, что мог помнить враадов? Или даже настолько, чтобы самому
быть одним из них?
Он выкинул из головы эту безумную мысль. Бесчисленные
поколения Королей-Драконов сменились в этом мире со времен краткого и
могущественного владычества враадов. Да, люди были их потомками — но не более.
«Пусть даже он враад, все равно его планы обрести бессмертие
рухнули».
Но он отклонился от главного. Зачем все-таки Сумрак нанес
ему этот краткий и таинственный визит? Если не для того, чтобы поиздеваться над
его беспомощностью, то зачем же? Предупредить о чем-то? Может быть…
Его мысли прервал лязг ключа, отпирающего дверь.
«Что за суматошный день! Я всегда думал, что в тюрьме ужасно
одиноко».
Дверь с протестующим скрипом распахнулась, и свет факела
залил комнату. Вошли стражники, обыскали глазами помещение и поспешно удалились
из этого жуткого места. Вслед за ними в комнате появился уже знакомый Темному
Коню старый колдун. Дрейфитт неторопливо дождался, пока ему принесут стул, и
сел посередине между дверью и магической клеткой.
Колдун смотрел куда-то в сторону, словно чувствовал, что
кто-то уже побывал в этой комнате до него.
— Итак, что скажешь, демон? Ты обдумал просьбу моего
повелителя?
Темный Конь подался влево, пытаясь уловить взгляд колдуна.
