Один из единорогов заржал. Ни шагу дальше!
Взгляд через плечо. Гоилы разделились. Пытаются взять его в кольцо. Плечо болит так, что все плывет перед глазами, – на какое-то мгновение Джекобу вдруг показалось, что он провалился в прошлое и снова лежит в траве со вспоротой спиной.
Скорей. Он должен успеть первым. Но гнедой начал похрипывать, а гоилы давно уже не ездят на полуслепых клячах, которых выводили когда-то у себя под землей. Один уже почти поравнялся с ним. Это был офицер. Джекоб отвернулся, стараясь спрятать лицо, но капюшон предательски соскользнул с головы как раз в тот миг, когда он хотел натянуть его поглубже.
Секундное изумление сменилось на яшмовом лице дикой яростью, той самой, какую Джекоб совсем недавно видел на лице брата.
Игра окончена.
Где же Уилл? Он бросил разгоряченный взгляд назад.
Офицер смотрел в ту же сторону.
Брат Уилл в обнимку с карликом галопом скакал прямо на единорогов. Он был на лошади Клары, предоставив той кобылу Джекоба. Рядом с Кларой, будто колышимая ветром, клином расходилась трава. Лиса. Не отстает от лошадей на своих четырех лапах.
Джекоб выхватил пистолет, но левая рука уже почти не слушалась, а с правой он стрелял куда хуже. Тем не менее он успел вышибить двух гоилов из седла, когда они бросились за Уиллом вдогонку. Мутноглазый с перекошенным от гнева яшмовым лицом уже целился в него. Похоже, он был настолько разъярен, что вообще забыл, на которого из братьев надо охотиться, однако его лошадь, по счастью, засбоила в высокой траве, и пуля прошла мимо.
Скорее, Джекоб. Он едва держался в седле, но Уилл уже почти доскакал до единорогов, и Джекобу оставалось только молиться, чтобы проклятый карлик на сей раз сказал правду. «Да скачи же!» – в отчаянии чуть не выкрикнул он, заметив, как брат вдруг с галопа перешел на рысь. Но поздно – Уилл уже осадил лошадь, и Джекоб знал: он сделал это вовсе не потому, что тревожится за судьбу родного брата. Все еще в седле, Уилл обернулся и как завороженный смотрел на гоилов – точно так же, как тогда, на заброшенном хуторе.
Мутноглазый тем временем тоже вспомнил, за кем надо гнаться. Джекоб выстрелил ему вслед, но мимо – пуля лишь слегка зацепила противника. Проклятая левая, будь ты неладна.
А Уилл уже повернул лошадь.
– Уилл! – заорал Джекоб что было мочи.
Один из гоилов был уже совсем близко. Смотри-ка, да это женщина. Аметист и темная яшма. Когда Клара, пытаясь прикрыть Уилла, направила свою лошадь ей наперерез, воительница выхватила саблю, но на сей раз Джекоб не промахнулся. Когда гоилка рухнула с лошади, мутноглазый вскрикнул с надсадным хрипом, но только подстегнул лошадь, не спуская с Уилла глаз. Остались метры! Карлик смотрел на гоила с ужасом. Но тут Клара дернула лошадь Уилла за повод, и та, уже привыкшая к руке девушки, мгновенно послушалась.
Единороги следили за погоней и стрельбой с той же безучастностью, с какой люди наблюдают весенний переполох в воробьиной стайке. Когда Клара поскакала прямо на них, у Джекоба перехватило дыхание, однако на сей раз карлик не обманул: Клару и Уилла единороги пропустили.
И только когда приблизились гоилы, они ринулись в атаку.
Пронзительное ржание, стук копыт, шум борьбы и падающих каменных тел разнеслись над долиной. Грянули выстрелы. Забудь о гоилах, Джекоб! Догоняй брата!
Сердце норовило выпрыгнуть у него из груди, когда он подъезжал к их разъяренному стаду. Он снова будто наяву почувствовал, как мощные рога вспарывают ему спину и своя, родная теплая кровь ручьями струится по телу. Не в этот раз, Джекоб. Делай, как карлик сказал: «Да это очень просто. Закройте глаза и не раскрывайте, иначе они продырявят вас, как мясо на вертеле».
Мощный рог скользнул по его ляжке. Влажные ноздри дохнули куда-то в ухо, обдав запахом лошадей и оленей вперемешку. Не открывай глаза, Джекоб! Этому скопищу косматых, крутобоких туш просто конца нет! От левой руки толку уже не было вовсе, правой он изо всех сил обнимал за шею лошадь. Как вдруг сопение и фырканье разом стихли, сменившись ласковым шелестом листвы под легким ветерком, плеском воды и сухим шуршанием камыша.
Он раскрыл глаза – и все вокруг стало как прежде.
Все куда-то исчезло. Гоилы, единороги, застланная туманом долина. Вместо этого – только вечернее небо в зеркале вод. На воде – белые лилии, ради которых он три года назад сюда пробрался. Ивы вдоль берега шелестят сочной, будто весенней, листвой, а вдали над водной рябью – остров, откуда никто не возвращался.
Кроме тебя, Джекоб.
Мягкий воздух ласкал кожу, и боль в плече затихала сама собой – в такт мелкой волне, нежно колышущей прибрежные камыши.
Он почти свалился с изнуренного гнедого. Лиса и Клара уже бежали к нему, и только Уилл стоял на берегу, не сводя с острова глаз. Кажется, он не ранен, но, когда он обернулся, во взгляде его сверкнул огонь, а на нефритовой зелени лица Джекоб приметил лишь последние крапинки человеческой кожи.
– Ну вот и прибыли. Доволен? – Под ивами стоял Валиант, обирая с рукавов ворсинки единорога.
– Кто снял с тебя цепь? – Джекоб попытался схватить наглеца, но тот с нечеловеческой ловкостью увернулся.
– Женские сердца, по счастью, куда сострадательней, чем булыжник, что бухает у тебя в груди, – пробурчал он, а Клара смущенно потупила глаза. – А в чем дело? Что ты так разволновался? Мы квиты! Правда, единороги растоптали мою шляпу. – И карлик с возмущенным видом провел рукой по непокрытым седым кудряшкам. – По крайней мере, этот ущерб ты обязан мне возместить!
– Квиты? А на спину мою взглянуть не желаешь? – Джекоб пощупал свое плечо. Никакой раны, никакой боли, как будто он вообще с Портнягой не сражался. – Ладно, уматывай, – бросил он карлику. – Пока я тебя не пристрелил.
– Ах вот как? – Валиант метнул язвительный взгляд в сторону острова, уже почти утонувшего в полумраке. – Нисколько не сомневаюсь: твое имя, милейший, украсит могильную плиту гораздо раньше моего, – изрек он, после чего обратился к Кларе: – А вам лучше бы последовать за мной. Уж поверьте, это все добром не кончится. Вы когда-нибудь слыхали про Белоснежку? Она припеваючи жила с нашими братьями-гномами, пока, себе на горе, не связалась с дальним предком императрицы. И была так с ним несчастлива, что в конце концов сбежала. И с кем? С карликом!
– В самом деле?
Похоже, Клара даже не слушала толком, что он ей плетет. Она стояла у кромки воды, не сводя глаз с рассыпанных по озеру лилий, и, казалось, забыла все на свете, даже Уилла, стоявшего всего в нескольких шагах от нее. Между ивами кивали головками колокольчики, темно-синие, как само вечернее небо, и, когда она сорвала один, раздался нежный, пленительный звон. И сразу все страхи и печали сошли с Клариного лица, будто их и не было. Валиант издал притворный стон возмущения.
– Фу-ты ну-ты, тоже мне фокусы фей! – фыркнул он. – Думаю, мне лучше откланяться.
