Авось, пронесет.
Туземцы всюду совали свой нос. Им были интересны ящики, контейнеры, контрольный терминал, самодельный тент, пластиковые канистры с водой… Марк отметил, что за дикарями нужен глаз да глаз – как бы не сперли чего! И с удовлетворением обнаружил, что с глазами полный порядок: Змей и Жгун ни на миг не выпускали гостей из поля зрения. Опасения оказались напрасны: любопытные туземцы ничего не трогали руками и не пытались стащить. Проходя мимо беспамятного Скока, они на минуту останавливались, смотрели – и лица их омрачала печаль. Даже не будучи великим физиономистом, Марк уверился: дикари искренне сочувствуют раненому. Похоже, варвары совершенно не умели скрывать свои эмоции.
– Всем включить коммуникаторы в режим аудиозаписи! Настроить канал передачи данных в центральный компьютер бота.
Приказ был отдан вполголоса, но командира услышали.
– Змей?
– Я!
– Бегом в бот, настроить приемный канал! Запустить программу языкового анализа в интерактивном режиме. Да, и прихватите четыре комплекта ИВР…
– Есть!
Индивидуальный видеорегистратор представлял собой тонкую заколку, почти невидимую в волосах и малозаметную на одежде, с мощной голокамерой, замаскированной под шарик бирюзы. Любой варвар примет ИВР за дешевое украшение. Зато анализ языка пойдет быстрее, если аудиозапись будет сопровождаться изображением. Программы, разработанные ксенолингвистами, совмещали чужую речь с мимикой и жестами, вычленяя типовые схемы и соответствия. Как все это работало на уровне программных кодов и семантических блоков, Марк понятия не имел.
Вокруг кипела бурная деятельность. Весело трещал костер, обещая в скором времени вдосталь жарких углей, на которых запекут мясо. Туземцы, с оживлением переговариваясь, разделывали добычу. К поварам присоединился Змей: вернувшись из бота, он ловко орудовал десантным ножом. Подобревший Жгун презентовал охотникам шесть пустых консервных банок, вызвав у дикарей приступ бешеного восторга. Седьмую банку спасла от разбазаривания Ведьма. Сейчас она прилаживала импровизированную посуду над костром, желая сварить порцию бульона для Скока.
Марк и острозубый в суматохе участия не принимали. Оба с важным видом отдавали распоряжения, блюдя статус предводителей. В какой-то момент, не сговариваясь, они переглянулись – и в мудрые головы вождей пришла одна и та же мысль.
– Ачкохтли, – ткнул себя пальцем в грудь острозубый.
– Марк.
Незнакомые имена обоим дались с трудом. Они повторили их раз за разом, смеясь и поправляя друг друга. Когда Марк понял, что имя острозубого надо произносить так, словно ты чихаешь, держа рот открытым, дело пошло на лад. Острозубому повезло меньше. У него на чих наслаивался хриплый грудной кашель: «Марчкх!». В конце концов Марк оставил попытки исправления: сойдет!
Поспело мясо. Марка и Ачкохтли пропустили к костру, где каждый придирчиво выбрал по лучшему куску. Вожди впились зубами в жаркое, обгорелое по краям. Местная свинина оказалась жестковатой, но аромат, заглушивший болотные миазмы, компенсировал этот мелкий недостаток с лихвой.
«Жизнь налаживается, – Марк ухмыльнулся от уха до уха. Жир стекал по губам на подбородок, вытирать его было лень. – С местными подружились, едой мы теперь обеспечены. Починим бот, выйдем на орбиту…»
Со стороны гор, окаймлявших долину, долетел едва слышный гул. Улыбка застыла на лоснящихся губах унтер-центуриона Кнута. Вдалеке, на пределе видимости, над горбатым кряжем ползла по небу темная черточка – летательный аппарат.
III
Галдеж смолк. В наступившей тишине басовитое гудение сделалось отчетливее. Марк вскинул «Универсал». Нет, он не собирался стрелять. Просто прицел офицерской модели «Универсала» давал увеличение не хуже, чем у полевого оптического сканера.
Четырехвинтовая атмосферная машина напоминала беременного жука. Ни намека на привычные обтекаемые обводы, аэродинамика – на нуле. Толстые плоскости крыльев треугольного сечения, скошенный хвост. Угловатый фюзеляж похож на гроб, над корпусом выпирает странная пирамида: фонарь пилотской кабины. Цвет грязно-бурый, словно чудо туземной техники проржавело насквозь.
Марк искренне недоумевал, как подобная конструкция вообще держится в воздухе без антигравов. Тем не менее, летающий гроб упорно карабкался по небу, натужно гудя четырьмя огромными винтами.
Костер, подумал Марк. Дыма практически нет, угли едва рдеют. Вряд ли у местных есть столь мощная оптика, чтобы на таком расстоянии отличить дикарей, собравшихся у костра, от пришельцев. С другой стороны – просека в джунглях и бот, уткнувшийся носом в болото…
Самолет шел медленно. Еще минут десять он будет оставаться в пределах прямой видимости. За это время можно трижды извлечь из бота «Тайфун» и превратить летучий гроб в груду пылающих обломков. Но пропавшего самолета хватятся. Пока есть шанс, что их не заметили…
Если сменят курс, решил Марк, если пойдут на нас – сожгу. Сожгу к той самой матери. Он ждал, готов в любую секунду кинуться за «Тайфуном». Но спустя десять минут, бесконечно долгих для унтер-центуриона Кнута, самолет скрылся за горами, не изменив курса.
– Марчкх!
Ачкохтли осторожно тронул его за плечо, и Марк опустил «Универсал». Оказывается, все это время туземцы ждали, затаив дыхание, не решаясь потревожить вождя пришельцев, занятого удивительным, несомненно очень важным делом.
Завладев вниманием Марка, Ачкохтли быстро заговорил, но хлопнул себя ладонью по лбу, оборвав тираду на полуслове. Выхватив из костра обгорелую ветку, он принялся что-то рисовать на земле. Кособокие прямоугольники на ножках, накрытые сверху треугольными крышами. Хижины? К скоплению построек шагала вереница стилизованных человечков. Закончив рисунок, Ачкохтли указал на хижины – и махнул веткой в ту сторону, откуда явились охотники.
– Там их деревня, – озвучил Марк очевидное.
Острозубый ткнул веткой в человечков, спешащих к поселению, обвел свободной рукой либурнариев, включая лежащего Скока, и улыбнулся – не губами, а, казалось, всем лицом. Белые полосы на лбу вождя сложились в дублирующую улыбку.
– Приглашают нас к себе.
Ачкохтли ждал ответа. Марк приложил пальцы к виску: «Мне надо подумать». Вождь кивнул и отошел в сторонку, дабы не мешать мыслительному процессу коллеги. Еще полчаса назад Марк бы однозначно отказался. Наизнанку бы вывернулся, нашел нужные слова, жесты, рисунки, чтобы не обидеть дикарей. Меновая торговля, совместная охота, дружеские пирушки у костра – сколько угодно! Если туземцы будут поставлять либурнариям еду – замечательно. Но главное – бот. Его надо вывести на орбиту и подать «SOS».
Чем скорее, тем лучше.
Самолет над горами не изменил ситуацию. Но один вид угловатой машины встряхнул Марка, напомнив: их ищут. Завтра летающий гроб может пройти над долиной. Не успеем починить бот – возьмут тепленькими. А в деревне есть шанс отсидеться. Бот станут изучать, и можно будет подобраться к более развитым туземцам, заклеймить кое-кого в рабы. Дальше – по обстоятельствам. Договоримся или прорвемся на орбиту, захватив местное корыто. С другой стороны, приняв предложение Ачкохтли, либурнарии потеряют время. Что делать: остаться и спешно ремонтировать бот, рискуя быть обнаруженными в любой момент? Отсиживаться в деревне, по очереди возвращаясь к боту – и опять же рискуя затянуть ремонт до момента, когда их обнаружат?
