Душу переполняло отвращение и горечь, но я улыбалась, поощряя безумных транжир. Я готова на многое, лишь бы Фрейм остался доволен и больше не трогал Юлиана.
— Завидую вам, риэллы, вы можете приобрести такое сокровище! — Распорядитель подзадоривал покупателей. — Впервые жалею, что не имею права участвовать в торгах!
У меня огромный опыт по части неискренних улыбок, но впервые они давались настолько тяжело. Вместо того чтобы находиться рядом с пострадавшим другом, я вынуждена стоять перед пресыщенными сытой жизнью идиотами, которых потянуло на экзотику.
Наконец меня купили. Жаль, что сразу не понять для чего кому-то понадобился хэмелл — на опыты или в качестве игрушки.
К Распорядителю поднялся черноволосый молодой мужчина в полумаске, позволяющей рассмотреть твердо сжатые губы и мощный волевой подбородок. Договор купли-продажи скрепили ударом ладони о ладонь.
Получив плату, агграссец вручил покупателю хианитовый ошейник с напутствующими словами:
— Будь осторожен, дружище, девчонка неплохо дерется — голыми руками она уничтожила трех взрослых крысоглотов.
— Я тебе не друг, некромант, — отрезал мой новый хозяин. — И в этом я не нуждаюсь.
Ошейник упал на пол, под ноги Фрейму. Ха, мне послышалось, или старикан и вправду скрипнул зубами?
Брюнет предложил мне руку, чтобы помочь спуститься по крутым ступеням с помоста. И как только наши ладони соприкоснулись, я испытала странное, доселе неведомое чувство защищенности. Словно кто-то близкий ласково погладил по голове и пообещал, что со мной больше ничего плохого не случится. Подобное я испытывала лишь в далеком детстве, когда, упав с дерева, переломала с десяток костей, и старшая жрица Регина сидела у моей постели.
Когда мою руку отпустили, необычное чувство не ушло, прочно укоренившись в моем сердце. Оставалось лишь не обращать на него внимание.
Внизу группками, на некотором расстоянии друг от друга, стояли удобные кресла, большую часть из которых занимали люди в масках. С одного из кресел приподнялся огненно-рыжий парень в такой же полумаске, что и брюнет, и с улыбкой произнес:
— Риэлла, мы с братом счастливы, что вы теперь в безопасности, — он не издевался, об этом говорил его искренний, полный участия взгляд.
— Надеюсь, вы не ранены, риэлла? — поинтересовался брюнет. — Лавджой целитель и может помочь вам.
— Нет, я в порядке.
— Хорошо, тогда накиньте поверх платья плащ, — мой странно заботливый и учтивый хозяин протянул одежду, — и давайте выбираться отсюда.
Эти обходительные парни совершенно не походили на работорговцев, и я набралась смелости попросить об одолжении.
— Пожалуйста, давайте немного задержимся? Должны выставить моего друга, хочу убедиться, что агграссец не убил его тайком.
— Ваш друг тоже хэмелл? — забеспокоился темноволосый.
— Нет.
— Но он был с вами в посольском караване, — утверждающе произнес рыжий.
Кажется, меня с кем-то перепутали.
«Эва, прошу тебя, ничего не говори!»
Я с легкостью могла бы промолчать, ничем не выдавая своего удивления. Но…
— Не понимаю, о чем вы. Я не имею никакого отношения к каравану тем более посольскому.
«Ой, дура, какая ты дурочка!»
Мужчины переглянулись.
Рыжеволосый расстроено заявил:
— Карим, выходит все зря, и мы…
— И мы купили не того хэмелла, — вопреки ситуации в голосе брюнета прозвучало веселье.
Рыжий нервно запустил пальцы в волосы.
— И где теперь его искать? Риэлла, вы нас не обманываете? Мы проникли на торги ради спасения посла хэмеллов, поэтому вам нет смысла что-либо недоговаривать.
— Лавджой, отстань от девушки, она говорит правду.
— Мне жаль, — это единственное, что я смогла произнести. — И я пойму, если вы решите вернуть меня агграссцу.
«Боги! Ты с чего вдруг стала такой правдивой?» — продолжал возмущаться Грэм.
«Может потому что он арбитр?» — уныло пошутила я.
— Нет, риэлла, мы вас не вернем, не переживайте, — твердо пообещал Карим, и он хотел добавить что-то еще, но нам помешали.
«А Блеклый что здесь делает?» — изумился Грэм.
Сухопарый, приземистый блондин с очень светлой кожей и серыми льдистыми глазами — я тоже узнала Фирона, хоть на нем и была традиционная для участников торгов маска.
— Великодушно прошу простить меня за прерванный разговор, риэллы маги, — верный пес принца Артура сейчас сама учтивость. — У меня к вам деловое предложение, риэллы.
— Слушаем вас внимательно, — вежливо кивнул брюнет, тогда как его рыжеволосый товарищ с неприязнью и плохо скрытой брезгливостью разглядывал Блеклого. Наверное, природное чутье целителя сразу определило в собеседнике того, кто с удовольствием калечит и убивает?
— Продайте мне девушку, — Фирон откинул вежливость и перешел к делу. — Я заплачу вам вдвое больше того, что отдали за нее вы.
— Отчего же вы сразу не перебили нашу цену, а бросили торговаться?
Слуга принца Артура помолчал и нехотя признался:
— У меня закончились деньги.
Лавджой фыркнул и с обидой прокомментировал:
— А нечего было покупать дорогущий нож, раны, оставляемые которым, не заживают.
Фирон покосился на целителя.
— Вы ведь тоже за него торговались? Простите, что перехватил его.
Тот, кого называли Каримом, полюбопытствовал:
— Если у вас нет денег, как собираетесь расплачиваться?
— В Лапимаре, в придорожном доме, меня ждет хозяин. Он вам отдаст недостающую сумму.
— Звучит похоже на какую-то махинацию, — усмехнулся целитель. — Нас подобное не устраивает, ищите других дураков.
— А если я отдам вам этот нож в придачу? — Фирон вытащил из-за пояса обговариваемый предмет. — Вы ведь хотели его купить?
«Рукоятка обмотана кожей, пропитанной смолой абеельского дерева, — Грэм, рассматривающий моими глазами оружие, восторженно перечислял его характеристики, — толстый черненный клинок, гарда… Я хочу!»
— Нет, ваше предложение нам неинтересно, — вздохнул целитель.
— Хорошенько подумайте, — настаивал Фирон, — мой господин — Мальто Доминни. Разве вы откажетесь оказать услугу могущественному человеку? Он посол…
— Посол Аг-Грассы, мы знаем, — перебил Карим. — Сколько нужно повторить, что девушку вы не получите?
Фирон ушел разозленный, а Распорядитель объявил о последнем лоте сегодняшних торгов, самом редком и опасном.
«Как последнем? А Юлиан?»
Грэм прав. Слушая диалог с Блеклым, я не забывала коситься на помост. Моего попутчика на торги не выставляли.
