Сбивший с ног рычащий монстр расставил лапы по бокам от моих плеч, пригнул голову и… принюхался как собака-ищейка. В свою очередь и я невольно вдохнула «ароматы», исходящие от твари. От оскаленной пасти пахло почему-то рыбой.
Демон шумно выдохнул мне в лицо и, боднув бугристой башкой в плечо, отскочил в сторону.
Неприличное слово, произнесенное мысленно Грэмом, точно охарактеризовало мое состояние.
«Юлиан», — напомнил сатуриец, и я поднялась с пола.
Поднялась, чтобы увидеть, как Распорядитель выпускает мага. А в глубине клетки в предсмертных корчах извивался истекающий кровью демон. Хлопнув Юлиана по плечу, Распорядитель что-то произнес. Маг кивнул и стал нахмурено озираться по сторонам. Заметив меня, целую и даже не надкушенную демоном, он посветлел лицом и помахал призывно рукой.
Не знаю почему, но мне вдруг перехотелось к нему подходить. Озираясь, я стала искать выход из храма.
Вокруг кричали люди. Рычали взбешенные демоны. Летали огненные и ледяные копья, метались полупрозрачные «воздушные» ножи и кинжалы…
«Надо делать ноги, пока тебя еще кто-нибудь не захотел обнюхать», — веско произнес Грэм.
К магам, купившим меня, возвращаться я не собиралась.
Стараясь не попасть под шальное заклинание, осторожно пробиралась к выходу. В жестокой сече людей с демонами на меня никто не обращал внимание. Но долго везет лишь любимчикам богов, которые сегодня не на моей стороне. Я наткнулась на Фирона.
Мужчина нехорошо улыбнулся, провел молниеносный захват и, приставив нож к шее, возбужденно прошептал:
— Привет, беглянка! А меня послали за тобой герцог Доминни и принц Артур. Как же они обрадуются твоему возвращению!
«Не делай резких движений, — приказал сатуриец, — Блеклый держит у твоего горла купленный на торгах нож. Малейший порез — и ты истечешь кровью».
Рискнуть и противопоставить возможностям оружия хваленую регенерацию хэмеллов не хотелось. Накатили апатия и усталость, и я послушно пошла вместе с Фироном прочь из храма.
Яркое полуденное солнце ослепило привыкшие к тусклому освещению глаза. Беззаботный щебет птиц, свежий воздух после затхлости и сырости заброшенного храма — все как-то не вязалось с абсурдностью ситуации. В шаге от свободы попасть в руки посланника моих врагов… наверное, боги, сейчас смеются надо мной.
Хуже не придумаешь.
— Эй, вы! Подождите! — окликнули сзади.
Рука Фирона вздрогнула — и я почувствовала, насколько остра сталь его недавно приобретенного ножа…
Глава 27. Гнев магистра
Школа ордена Воды,
54-й день прихода Эвгуста Проклятого
— А рыбу жалко, — печально признался Марион, глядя на куски оледеневших до каменного состояния лещей и налимов, которые густо покрывали пологий берег озера. — Популяция восстанавливаться будет долго, если опять не запустим сюда малька.
— Столько усилий впустую, — пробормотал Лидо, — женщины ничего не смыслят в рыбалке.
Четырехметровый ледяной куб вынырнул из глубин озера — и разлетелся на миллионы частиц сверкающих, как бриллианты.
Сиелла, стоящая у самой кромки озера, замораживала воду в гигантские глыбы и сразу же их разбивала, порой превращая в сплошное крошево. На куски разбивались и невезучие обитатели глубин.
— Помогает? — участливо поинтересовался, подошедший сзади Марион.
Второй хранитель благоразумно стоял в нескольких шагах от своего злого магистра.
— Может, применишь свой гнев с пользой? И взорвешь старый сарай за конюшней? — меланхолично предложил Лидо. — Ханна давно просит снести его и отдать ей землю под грядки экспериментальной моркови.
— Только не сарай! Я пообещал его старшекурсникам, чтобы они отточили на нем заклинания «Третьей волны».
— Только не старшекурсникам! — передразнил друга Лидо. — Вдруг зацепят и конюшню? Если не забыл, наш маг-строитель угрожал уйти, если и в этом учебном году опять доведется восстанавливать ее? Он уволится, и что тогда?
Марион фыркнул:
— Тогда ты будешь делать цементирующий раствор, а я левитировать кирпичи.
— Как всегда, себе выбираешь, что легче?
Сиелла, против воли слушая шутливый разговор хранителей, улыбнулась. Никто из них не сказал ей, что она истеричка и дура. Что к подлянкам Альберта Элевтийского пора привыкнуть. Что свой гнев нужно уметь контролировать. Что ее поведение у озера недостойно магистра.
Да, недостойно. И оправдаться, что у нее веские причины, не выйдет. Она умела быть честной сама с собой. Да, то, что Альберт в ее отсутствие провел ритуал над ее учениками, ужасно и обидно, поскольку она нашла им замену. Трое магов, осужденных за серьезные преступления, согласились поносить ограничивающие магию ошейники, чтобы затем принять участие в ритуале «живых ключей». После чего все прегрешения им прощаются.
Теперь в этом нет нужды. Альберт успел связать учеников Сиеллы со своими. Корвину и рыжим близнецам придется пройти нелегкие испытания, а каким будет результат, не знают даже боги.
Сиелла зло стиснула зубы. Как же она ненавидела магистра ордена Земли! Своевольный, самоуверенный сукин сын! Мало того что приехал в ее школу раньше времени, так и успел похозяйничать! За меньшее вызывают на дуэль, но в ее случае это станет явной глупостью — Альберт не проиграл ни одного поединка чести. Если с ним не справился Вариор Эспинс, то и ей не удастся поквитаться.
— Спасибо вам, — обернувшись к хранителям, произнесла магесса, — спасибо, что всегда поддерживаете и понимаете. Спасибо, что не клянете всех богов Межграничья, за то, что вами командует женщина.
— Спасибо, что не клянешь богов за то, что доводится командовать бабником и растяпой, — серьезно произнес Лидо.
«Слишком бабник» — сказал о Лидо предыдущий магистр, выбирая себе преемника. Мариона он обозвал «мягкотелым растяпой». И только Сиелла призналась годной — на недостатки собственной внучки Хариус предпочел закрыть глаза.
— Благодарю за поддержку, но сейчас я хочу побыть одна. Пожалуйста, не идите за мной.
Хранители остались на берегу, а Сиелла пошла в сторону сада. Беседку, густо увитая отцветшими розами, она давно полюбила за возможность уединиться. Но сейчас она оказалась занятой.
Развалившись в кресле с высокой спинкой и положив ноги на резной столик, магистр ордена Земли спокойно спал, тихо посапывая.
От первой мысли испепелить мебель, чтобы Альберт грохнулся на пол, Сиелла избавилась с трудом. Вторая — врезать ему по голове граблями, которые кто-то оставил у стены беседки, — показалась заманчивой, но недостойной мага.
И только третья идея позволяла остаться мстительнице не пойманной.
Если попытаться проникнуть в голову спящего мага, сработают охранки. Но если наслать на него магический кошмар — несерьезное и не достаточно вредоносное ментальное заклинание, чтобы против него ставили защиту на время сна, — месть может получиться.
