Стиль письма в записке смутно напоминал кого-то. Но кого?
Она снова перечитала сообщение: «Если тебе дороги твои рыжие ученики, двое из которых дики, словно неприрученные зверьки, приходи в «Половину северина» через полчаса. Одна. Не соблюдешь условия, попрощаешься со своими малявками».
И улыбнулась. Нехорошая шутка… пошатнула ее нервы. Однако она отлично знала шутника.
Магистр сжала кристалл вызова, представив того, с кем хотела дружески поболтать. Зеркало мгновенно потемнело — весельчак ждал ее с нетерпением.
— Здравствуй, великая!
— И тебе не болеть, правдивый, — улыбнулась натянуто Сиелла и попросила: — Успокой меня, сказав, что дурная шутка — твоих рук дело.
Смуглый мужчина с каштановыми волосами, собранными в хвостик, белозубо оскалился:
— Не так давно ты сама была не прочь жестоко пошутить над своим магистром.
— Ну-ну, Шайдер, не преувеличивай, я заставляла волноваться о себе, а не о ком-то другом.
— И тем самым добавляла Хариусу седин.
— Ладно, кто старое помянет… Что с моими учениками?
— Запер в своей комнате, которую снял в «Половине северина». Заметил твоих беспризорников, едва они успели зайти в город. Подошел, познакомился, представился летописцем и пригласил разделить со мной трапезу… Плохо учишь, Сиелла, они сразу мне поверили. А если бы у меня были дурные намерения?! Хотя… у меня они есть: хочу развести тебя на бутылку агграсского.
— Шайдер, все, что угодно!
— Осторожнее, магистр, поймаю на слове, — ухмыльнулся мужчина. — Я их приведу где-то через час, тем более, что нам надо увидится. Только у меня условие.
Сиелла приподняла бровь.
— Чего ты хочешь?
— Накажи их и накажи строго. Это не безвредная шалость: посмеялись, отшлепали и забыли. Нет, это опасный проступок. Помнишь о похищениях детей магистров?
— Еще бы мне не помнить… Будут неделю помогать на кухне.
— Нет, недостаточно. Близнецы пусть поработают две недели. А третий рыжий, наглый такой паренек, пусть походит в хианитовом ошейнике недельки три-четыре.
— Не много ли для бедняжки Корвина?
— Так-так, беспристрастная Сиелла выбрала себе любимчика? — притворно удивился летописец.
Магистр развела руками:
— А что делать? Корвин — единственный, кто прошел испытание «Дневником магистров». Вот и рощу себе смену из того, что есть.
— А надо не просто растить, но и воспитывать, — наставительно изрек темноволосый и продолжил: — Пусть прочувствует на своей шкуре. Он заводила, Си. С одной стороны хорошо, но с другой — он может завести в беду.
* * *
Марион нежно гладил светлые волосы. Они сидели с Ханной, прислонившись к стволу шершавой ивы. Не то чтобы они прятались от учеников, просто только в этой части сада они могли побыть вместе, не опасаясь любопытных глаз.
Ханна загадочно улыбалась. Марион молчал, но счастье красноречиво плескалось в его глазах. Он представить не мог, что чужие эмоции найдут отзыв в его сердце. Любил ли он эту женщину? Нет, столь сильное чувство не возникает так быстро. Нежность, доверие, радость, полное принятие другого — хорошая основа для отношений…
Обрывок разговора, донесенный ветром, застал их врасплох. По дорожке медленно шли Мейган и Лидо. Рука второго хранителя по-хозяйски лежала на талии целительницы.
— Такая же парочка, как и мы, — шепнул хранитель и легонько поцеловал мастера Воды в макушку.
Вторая пара, погруженная в свои мысли, влюбленных не заметила и прошла на берег озера. Они долго молчали, глядя на безмятежную гладь озера. По-настоящему близкие люди не испытывают неловкости в тишине, разговаривая друг с другом без слов.
— Милая, я в отчаянии, — хранитель, наконец, оборвал молчание и сжал крепкую ладошку Мейган. — Я рассчитывал, что к зиме передам свои обязанности ученику, и смогу назвать тебя своей женой. А тут пришествие колдуна!
— Я тоже рассчитывала совсем на другое, — прошептала девушка, — хотела, чтобы церемония состоялась в Семиграде, и в храм Жизни меня привел брат, передав с рук в руки, как того требует традиция.
— Поверь, все еще наладится, — маг поцеловал девушку в висок и добавил: — Ронарк вернется в орден. И, когда мы остановим Эвгуста, твой брат благословит наш семейный союз. Мы переедим в наш дом на берегу реки и…
Хранитель не договорил. Вытащив из-под рубашки мерцающий кристалл связи, он вздохнул и сообщил, что должен идти.
— Извини, вызывает Сиелла. Я и забыл, что сегодня всеобщий сеанс связи Дюжины. Лихорадочный ритм жизни Семиграда плохо действует на Альберта — теперь мы видим его ежедневно.
Когда Лидо проходил мимо ивняка, оттуда вылез недовольный Марион. В его волосах торчали сухие листики. Хранители внимательно осмотрели друг друга — и рассмеялись.
— Что, дружище, никакой личной жизни? — понимающе усмехнулся Лидо и бросил заинтересованный взгляд на заросли. — И кто твоя дама сердца?
— Ну, брат-маг, такой бестактности я ожидал от кого угодно, но не от тебя! — притворно рассердился Марион.
— Да, ладно тебе, можно подумать у тебя был выбор, — смеясь, Лидо ободряюще хлопнул хранителя по плечу. — Она так долго держала тебя в осаде, что твоя капитуляция закономерна. Ладно, пошли быстрее, а то Си нам уши оборвет за опоздание.
Ханна, не спеша, выплыла из ивняка и присоединилась к Мейган.
— Поздравляю, — тепло проговорила целительница. — Первая битва за тобой.
Мастер Воды нахмурилась и поинтересовалась:
— Ты думаешь это начало?
— Я уверена. Она просто так не отпустит свою игрушку, будет вертеть им просто в силу привычки. Марион бегает за ней влюбленным щенком вот уже столько лет. С самых первых дней, как Хариус притащил ее в школу. Видела бы ты ее тогда! Сущая дикарка — нелюдимая, обозленная, недоверчивая… Она нормально общалась лишь с магистром, а чуть позже — и с Марионом. Он ведь такой — с любым найдет общий язык.
— Как интересно… Тебе повезло наблюдать за таким важным событием, как развитие характера нашего магистра.
— Смешно, тогда никто и представить не мог, что синеглазая дикарка возглавит орден, — Мейган покачала головой и продолжила: — От ее дурного настроения страдали даже учителя. О боги, а что было, если она решала, будто кто-то на нее посмотрел криво! В старшей школе Карим Эспинс не раз оставался со сломанным носом, и я устала ему его исправлять…
— Они с Каримом враждовали? — удивилась мастер и с горящими глазами посмотрела на Мейган. — Как тогда они попали в одну «боевую четверку»?
— А вот так и попали. Магистры распределили, им пришлось смириться. После первого боевого крещения, они, кажется, усмиряли поднятый некромантом-самоучкой скотомогильник, вернулись в школу друзьями. Вообще это была удивительная «четверка», состоящая из лидеров, магов одинаковой силы. И все, заметь, универсалы. Они и сейчас дружат. Лавджой, родственник Карима со стороны отца. Искандер, принц Лулианский, также о друзьях не забывает. Сиелла для них троих свой брат-маг, да-да, не маг-сестра, все гораздо серьезней.
