«Ты странно себя ведешь, Эва. Скандалишь, жалуешься, плачешь — это, случайно, не твои женские дни наступают?»
«Ага, боишься испытать их прелесть вместе со мной?»
«Не боюсь, но опасаюсь», — признался Грэм.
«Разве есть разница между этими словами?»
«Сказать: я опасаюсь — звучит более мужественно, чем признаться, что в ужасе. Но я, действительно, просто опасаюсь. Об этом неизбежном зле я подумал в первый день нашего соединения. Поэтому готовился морально».
«Хм, вынуждена тебя огорчить. Я просто устала, вот и сдают нервы».
«Ничего не понимаю, — сатуриец искренне недоумевал. — Неужели потоки слез, поедание горы сладостей и обнимания с подушкой отменяются?»
«Чуточку огорчу: физиология хэмелла отличается от человеческой. Как объяснила перерывшая горы книг Регина, благоприятный период для зарождения новой жизни наступает раз в год. И то лишь, когда девушка достигает зрелости».
«Интересно, никогда не слышал о подобном. Твоя наставница молодец, что нашла такие сведения».
— Эва, пора, — окликнул меня Юлиан.
Тюки с товаром агграсского купца были загружены в корзины. Мужчина суетился вокруг своего груза, иногда украдкой поглядывая на потемневшее небо. Неужели дождя опасается?..
Когда ламчерионы объявили о своей готовности к полету, купец вдруг вспомнил, что забыл важные документы. Возмущенный Ян не удержался от ругательств — купец, настаивающий на поспешном отлете, сам тормозил. Утешило то, что его дом недалеко от телепорта.
— А куда сядем мы? — поинтересовалась я, когда страсти по забывчивому агграссцу улеглись. Место в корзине, как выяснилось, осталось только для купца.
— В седло, крошка, в седло, — рассмеялся Ян. — Разве брат не предупредил, что вы летите вместе с всадником наверху?
— Юлиан!!!
Маг улыбнулся и пожал плечами:
— Ты же хотела улететь из города любой ценой. Чем теперь недовольна? Мест в корзинах не было.
— Ты скотина, Юлиан! Я высоты боюсь!
— Не переживай, крошка, сядешь между нами. И я не дам такой красавице упасть, — утешил ламчерион. Даже в приглушенном свете кружащихся магических светильников было видно, как смеются его синие глаза.
Забавно. Наездник он, я же думала, что наоборот.
Валэри, переодетая в темный балахон, вступила в центр упряжи и подняла тяжелый, украшенный стальными заклепками хомут.
На наших глазах происходило чудо.
Воздух вокруг девушки дрожал, контуры тела обозначились легким золотистым сиянием. Свечение становилось ярче, и вот вместо хрупкой фигурки в круге телепорта находилось прекрасное в своем совершенстве и могуществе существо. Грациозное тело, покрытое чешуйками, продолговатая морда с острыми клыками, когтистые мощные лапы. Длинный подвижный хвост, как у скорпиона, сделал несколько неторопливых движений, кожистые крылья, покрытые мехом, расправились и сложились вновь — ламчерион проверяла, насколько хорошо вошло ее тело в сбрую.
Ян подошел к пегасу, ласково погладил по грубой шкуре морды. Он, кстати, тоже изменился — его глаза светились желтым.
— Отлично, Валэри говорит, можно взлетать, — произнес всадник. — Где же этот демонов купец?
Я только открыла рот, чтобы сказать, где полагается находиться демонам…
С оглушающим свистом в двухэтажное здание стражи врезался огромный шар огня.
Взрывная горячая волна ударила по нам, сбивая с ног. Меня неслабо приложило о круг телепорта. Внутри что-то, наверное, ребро, противно хрупнуло, пронзая иголочками боли.
В глазах темно, во рту ощущается привкус крови…
— Эва! Цела? — Юлиан, осторожно перевернув меня на спину, тревожно заглядывал в глаза.
— Почти… Что происходит?
— Не знаю! Но купцу лучше поторопится, иначе ламчерионы взлетят без него.
Снова оглушительный свист, только гораздо сильнее. Огненные шары сыпались с неба, как град. Гигантский, пылающий град… Вспышки алого пламени… взрывы… жаркая волна сметающая с ног…
Прежде чем Юлиан поставил щит, я успела почувствовать как скручиваются волосы от жара. Под его прикрытием нам удалось встать на ноги и оглядеться.
В усеянном малочисленными звездами небе плыли темные тучи. Нет, не тучи. Громадные существа, со спин которых и летели огненные шары. Ламчерионы. Больше не кому. Но как это возможно? Ламчерионы всегда сохраняют нейтралитет?!
— Взлетаем! Быстрее! — из-за разрушенного здания стражи выскочил агграссец.
Коротышка бежал, на удивление, быстро — участь свежеподжаренной котлетки его не прельщала.
Ян сохранял спокойствие. Невозмутимо слеветировав в продолговатое седло, он сбросил нам веревочную лестницу. Юлиан пропустил меня вперед, да и еще и подталкивал сзади.
Последним загрузился в корзину купец. Тяжело дыша, он буквально взлетел по лестнице в корзину и, захлопнув крышку, проорал:
— Взлетай! Ради всех богов, взлетай! Они идут на второй круг!
Меня, зажатую между всадником и магом, била мелкая дрожь.
— Почему ваши напали на город?..
— Они не хотели этого, на них хианитовые ошейники! — перекричал грохот Ян.
Земля под нами удалялась — Валэри взмыла вверх. Несколько взмахов — и мы в чернильном небе, расчерченном огненными всполохами.
— Ты знаешь, что происходит?! — в свою очередь докричался до всадника Юлиан.
— Да, знаю! Аг-Грасса объявила империи войну!
Внизу пылал разрушенный город.
Глава 19. Лишний слушатель
Оазис Мектубиан, дворец рода Эспинс,
45-й день пришествие Эвгуста Проклятого
Сиелла балансировала на ободке вазона, стараясь не помять росший в нем цветок. Обидеть хозяйку дома, вырастившую прихотливое растение, не хотелось. Не желала она и портить отношения с Каримом, иначе прибила бы его игривую киску сразу, как той захотелось поточить об нее «маленькие» коготки.
Нелюбовь между ней и пустынной пантерой оказалась взаимной с первого взгляда. Кошка видела в ней соперницу и старалась выжить со своей территории.
— Да не нужен мне твой хозяин, отцепись! — шипела магесса, изо всех сил удерживая равновесие.
Песчинка загнала гостью рода Эспинс на террасу и, прищурив зеленые глаза, довольно наблюдала за ее мучениями среди хрупких веток пурпурнолистого цветка.
Сиелла, не придумала ничего лучшего, чем слеветировать на край высокого, в полтора человеческих роста, горшка, и теперь ждала, пока кто-нибудь избавит ее от назойливого животного.
Конечно, она могла слегка подпалить пантере усы шаровой молнией или вообще ее прибить любым боевым заклинанием, но Арбитр дал понять, что питает слабость к этому зверю. И магистру ордена Воды приходилось терпеть.
