Фейна завораживал незнакомый язык, его алфавит и структура. Он постоянно донимал Знатока просьбами научить его эскаранскому, но, к своему сожалению, обнаружил, что тот и сам мало что знает. И сама книга, и некоторые отрывочные сведения о ней достались ему от другого Знатока по имени Сиау. Знаток круга Фейна хотел сам расшифровать книгу, но для этого ему не хватило знаний. Так Фейн и не узнал, о чём в ней говорится.
Достигнув подросткового возраста, Фейн покинул свой круг и присоединился к другому, забрав книгу с собой. Племена устраивают большие сходки, когда наступает благоприятный сезон ночей, и во время них члены одного круга частенько переходят в другой. Одни хотят перемены мест, вторые стремятся найти новых друзей, третьи вступают в браки, а некоторые просто не хотят жить в одном племени с человеком, который им не нравится. Фейн это сделал для того, чтобы стать учеником Сиау.
Под руководством нового наставника Фейн начал готовиться к тому, чтобы самому стать Знатоком, и немного освоил эскаранский. Хотя знания самого Сиау были несовершенны. В основном он приобрёл их, общаясь по делам с эскаранскими торговцами. Именно от этих людей нам, эскаранцам, и известно всё, что мы знаем о Детях Солнца. Однако Сиау смог научить Фейна, как прочесть книгу.
Я этот самый «Свет на высокой башне» не то что не читала – даже не слышала про него. Судя по описанию Фейна – глупый любовный роман из тех, что обожают горничные в аристократических домах. Но сказать об этом Фейну духу не хватает. Для него эта книга – самое чудесное, что он прочёл за всю жизнь, уникальная возможность узнать о жизни незнакомого мира. Для меня этот так называемый роман разве что на растопку годится.
– И тогда я решил – отправлюсь под землю, – торжественно объявляет Фейн. – В тот город, про который говорится в книге, – Бри Атка. У них там университет, это такое великое место, где учат всему-всему. Это есть правда?
– Правда, правда. Мой сын там учился в военной школе.
– А ты училась в университете?
– Нет. Правда, была там пару раз, – отвечаю я.
Но не рассказываю, что целью моего самого долгого визита в Бри Атку было убийство одного уважаемого академика, который как раз собирался опубликовать научный труд о негативном влиянии военных конфликтов на торговое сообщество. Если бы эта работа увидела свет, враги альянса Выпущенного Когтя и клана Каракасса привлекали бы её в качестве весомого аргумента при каждом удобном случае. Учёного неоднократно предупреждали, но тот был слишком упрям и никого не слушал. Я отнюдь не горжусь, что убила пожилого человека из-за такой мелочи, но и чувства вины не испытываю. Я же всего лишь Должница, я сделала это не по своей воле, а по приказу Ледо. Когда тебе на щеку наносят знак, об угрызениях совести приходится забыть как о непозволительной роскоши.
Потом Фейн рассказывает о девушке, которая всегда была к нему добра, а он за это влюбился в неё, но красавица отвергла его ухаживания. Ей нравились охотники, а не скромные ученики Знатоков. Образованность и обширные познания не согреют холодной ночью и не защитят от диких зверей.
История до боли знакомая. Уже хотела рассказать, что у моего сына те же проблемы, но потом раздумала – получится, что я принижаю пережитые Фейном страдания, к тому же, судя по его тону, нанесённые девушкой душевные раны ещё не затянулись.
После такого разочарования Фейн на некоторое время покинул племя и отправился путешествовать в одиночестве. На самом деле это опасно, но Дети Солнца нередко отправляются в подобные странствия, чтобы познать самих себя. Фейн как раз решил, что пришло время разобраться в себе и решить, правильный ли путь он выбрал.
– Я был очень грустный, – говорит Фейн. – Думал, ни для чего не гожусь. Да, я прочитал эскаранскую книгу. А зачем? Выучил слова народа, который никогда не видел. Зачем? Мы, Сура-Сао, никогда с эскаранцами не общаемся. Встречаемся редко и далеко от мест, где живём. Вот и решил, на следующем большом собрании попрошу Искателей пути, чтобы позволили пойти в Эскаран. Я бы узнал, какие там люди, и рассказал им про нас. – На этом месте Фейн сразу оживляется. – Я бы учился в университете в Бри Атке и стал больше чем просто первооткрыватель! Храбрее, чем охотник!
– Значит, ты решил пойти учиться к нам из-за девушки?
– Сначала думал, что да, но потом оказалось, нет. Я это хотел сделать из-за себя.
– И что дальше?
– Когда я сделал моё решение, пошёл искать один круг. Мы ходим не просто так, а по маршруту, понимаешь? Оставляем на пути разные знаки, которые умеют читать только наши люди. У нас много таких секретов – помечаем, где тайники с едой, с инструментами, с одеждой – как на карте. Мы все должны помогать друг другу. Я хотел найти их след и прийти к ним.
– Хотел – значит, так и не пришёл?
– Не успел… случился… как это по-вашему… большой ветер?..
– Ураган? – подсказываю я. Припоминаю, как Рейта рассказывала, что на поверхности нашего спутника иногда бушуют ураганы – и на всей известной нам территории, и намного дальше. Эти пугающей силы вихри в состоянии сровнять с землёй всё, что не может устоять под их порывами.
– Да. Они иногда бывают, всегда в одно время года. Я спрятался в пещерах, и у меня было много запасов, но ураган дул семь дней и не заканчивался. Вот я и подумал – сейчас есть самое время идти под землю. Зачем у кого-то спрашивать? Вдруг Искатели пути скажут «нет»? Тогда получится, что всё было зря.
Теперь Фейн смущённо ёрзает, стыдясь своей неразумной поспешности.
– И я пошёл под землю. А гурта меня поймали. Отвезли в форт Фаракца. Наверное, никогда не видели Детей Солнца. Подумали, что я есть… больной.
Фейн косится на меня. Я киваю, давая понять, что слово он подобрал правильное.
– Но учёные поняли, что я Дитя Солнца. Если бы не они, меня бы забрали врачеватели. Учёные хотели выучить мой язык, но это трудно, и они про меня забыли.
– Большая удача, – комментирую я.
– Что есть «удача»? Ты уже второй раз говоришь это слово.
Собираюсь ответить, но тут перед глазами всё меркнет. Голова начинает мучительно пульсировать от боли, тело кажется одновременно лёгким, как воздух, и тяжёлым, как свинец. Похоже на какой-то приступ или на действие яда. Фейн замечает моё состояние.
– Началось. Тень смерти.
Чувствую, как боль неуклонно нарастает, совсем как на рассвете, когда меня обожгло. Хватаю Фейна за руку и крепко сжимаю.
– Не бросай меня.
– Даже в самом плохом случае, – произносит он, – скоро больше не будешь страдать.
В живот будто воткнули ржавый клинок. Дыхание перехватывает. Мне очень страшно. Я не смогу, не выдержу. Стискиваю ладонь Фейна, едва не ломая ему кости. Будто таким образом можно облегчить боль. Фейн сидит и смотрит на меня, но вскоре мои глаза застилает туманом, тело выгибается, а в голове на смену ясным мыслям приходят бредовые.
