Я здесь что-то вроде знаменитости. Стоит нам с Фейном показаться на людях, как нас мгновенно окружают женщины и дети. Все ведут себя удивительно сдержанно – не толпятся, не докучают, а просто идут рядышком, беседуя друг с другом, и время от времени задают мне вопросы через Фейна. Детям сдерживать любопытство труднее, чем взрослым. Если бы не старшие, они бы меня давно уже на сувениры разобрали.
Мне эта их ненавязчивость очень симпатична. Спрашиваю Фейна, почему они так себя ведут – не хотят причинять мне неудобства? Фейн озадаченно хмурится и отвечает, что не знает – Дети Солнца по-другому не умеют.
Даже не могу понять, что чувствую, когда свободно хожу под открытым небом. Это какое-то странное, неуловимое ощущение, то ли далёкое воспоминание, то ли сон. Как бы там ни было, возникает глубинное чувство правильности происходящего, будто здесь мне и место. Кажется, будто вернулась домой, к родным и близким, в то далёкое прошлое, когда у меня ещё была семья – родители и брат. До сих пор побаиваюсь неба, но осознаю, что со временем это пройдёт. К тому же теперь начинаю понимать, что имел в виду Фейн, когда говорил, что люди, пережившие тень смерти, меняются. Когда у тебя начинается вторая жизнь, перестаёшь дёргаться из-за пустяков.
Прогулки стали для меня величайшим наслаждением. Беспредельные просторы поражают. В основном движемся по голой, пустынной местности, но даже здесь повсюду кипит вездесущая жизнь.
Над равнинами возвышается гигантская микора, непонятно как пробившаяся сквозь твёрдый камень. Фейн объясняет, что на стволах и шляпках микор живут мелкие зверьки, на которых охотятся более крупные хищники, а те, в свою очередь, становятся добычей Детей Солнца.
А в каньонах, ущельях и низинах жизнь прямо-таки бьёт ключом. Проходим мимо оазиса, существующего благодаря пробившимся на поверхность подземным ключам. В далёких низинах виднеются гейзеры и пузырящиеся болота, окутанные густым туманом, призрачно сияющим в темноте. Иногда попадаются целые холмы, заросшие микорами, в тени которых растут более чувствительные к свету растения.
Фейн даёт мне подзорную трубу и показывает разных местных животных, бегающих и плавающих. Повсюду чувствуется движение. Вижу диковинных летучих мышей со светящимися щупальцами на челюстях. С их помощью они приманивают насекомых. Едва успеваю разглядеть стремительные, круглые существа, молниеносно появляющиеся из подземных нор. Замечаю группу светоедов, эти существа так называются потому, что им не требуется никакой пищи, кроме света. Тела их прозрачны и сверкают, словно стекло. Издалека видно, как они ползают по скалам. Светоеды переваливаются на когтистых лапах, от хищников их защищают панцири, сверкающие, будто драгоценные камни.
На вершинах скал затаились хлестовики. Они распускают свои длинные липкие щупальца и становятся похожи на анемоны на фоне звёздного неба. Ждут, пока мимо пролетит какая-нибудь крылатая добыча. Вдалеке два двуногих хищника с вытянутыми узкими мордами со свирепым видом бороздят высокое плато. Морды их напоминают черепа. Эти существа на протяжении всего пути следуют за нашим караваном. Фейн объясняет, что они называются ки-кай. Прирождённые убийцы, запросто могут пробраться в неохраняемый лагерь и утащить ребёнка. Охотники убивают их в целях обороны, когда ки-кай подбираются слишком близко. Но мясо их в пищу не годится – слишком мерзкий вкус.
Фейн рассказывает, у каких животных есть панцири, а у каких свет отражается прямо от кожи. Объясняет, какой у них образ жизни, когда они впадают в спячку, как вообще живут здешние звери. Большинство из них охотятся по ночам и спят днём. Но для некоторых, как, например, для гетра, время суток не имеет значения.
Это удивительная, незнакомая земля, и всё же чувствую, будто была здесь раньше. Видимо, это наследственная память, пронесённая через многие поколения. Правильно ли поступили наши люди, что ушли под землю? Может быть, лучше было бы последовать примеру Детей Солнца, которые справились с временными трудностями и теперь им прекрасно живётся на поверхности? Решение древних эскаранцев спуститься вниз – это храбрый поступок или, наоборот, трусливый?
Впрочем, не моего ума дело. Я наёмница, а не историк.
Останавливаемся в неглубоком каньоне, заканчивающемся тупиком. Пересохший водоём окружают низкорослые выносливые растения. Теперь караван превращается в нечто вроде укреплённого лагеря. Дети Солнца достают огромные тюки с кормом для гетра. Мужчины разведывают обстановку и, убедившись, что всё благополучно, уезжают на охоту, оставив несколько человек охранять лагерь. Женщины разжигают костры из растопки, которую Дети Солнца перевозят в доме, выступающем в роли кладовой.
Очень хотелось бы отправиться с мужчинами, но я ещё слишком слаба. Вряд ли смогу удержаться в седле незнакомого зверя. Поэтому остаюсь с женщинами, стариками и мужчинами вроде Фейна, которые приносят племени пользу другими способами – в качестве Знатоков, Магов, Искателей путей и тому подобных.
Удивительно, сколько всего эти кочевники возят с собой. Всегда думала, что Дети Солнца питаются исключительно подножным кормом. Но Фейн объясняет, что местность попадается всякая и нельзя гарантировать, что на следующей стоянке окажется всё необходимое. Разумнее всего делать запасы, когда есть такая возможность, и в пустынной местности питаться ими. У Детей Солнца есть передвижные дома, стойла, кладовые. Прихожу к выводу, что это не просто караван, а настоящий движущийся город.
Наблюдаем, как Маг круга исполняет обряд призыва воды. Маг худой и лысый, каждый открытый участок кожи покрывают узоры. Одет он в тяжёлый балахон, кажущийся слишком громоздким для такой тщедушной фигуры. Обряд заключается в том, что Маг садится, скрестив ноги, на краю водоёма, жжёт разные травы в горшочках, делает загадочные жесты и нараспев произносит непонятные слова на языке Детей Солнца. У всех присутствующих лица серьёзные и торжественные. А по-моему, все это бесполезная трата времени.
Однако метод явно работает. Пересохшее дно водоёма постепенно становится влажным, на нём, просачиваясь через слой потрескавшейся грязи, начинает собираться вода. Маг произносит заклинание, вода поднимается, пока не достигает нужного уровня. Процесс это медленный, и вскоре мне становится скучно. Фейн надеялся меня поразить, но никакого чуда я здесь не вижу. Наши заклинатели камня могут проделать то же самое за минуту, причём безо всяких песнопений. Зато теперь понятно, кто нанёс на мою кожу знак.
Через некоторое время мы с Фейном сидим на крыльце одного из домов и потягиваем фруктовый сок. У нас, под землёй, это редкая роскошь, фруктов у нас очень мало, а на поверхности они произрастают в изобилии. Здесь их можно найти в затенённых или туманных низинах. Также много фруктов в микоровых лесах. Дети Солнца могут есть их сколько захотят.
– А зачем надевать солнцезащитные костюмы ночью? – спрашиваю я, указывая на одного из мужчин, проезжающего мимо верхом.
– Иногда охотники попадают в западню или их ранят звери. Тогда они не могут вернуться до рассвета. В костюме солнце их не обожжёт даже на самом открытом месте. – Фейн отпивает глоток из чашки. – А ещё костюмы служат нам доспехами. Тут опасные звери. Если не уходить от гетра, никто не подойдёт – боятся. Но гетра медлительны и не едят других зверей. А ки-кай ничего не боятся. – Фейн чешет руку и неопределённо хмыкает. Понимаю, что до моего вопроса он об этом не задумывался. – Это есть традиция. Воины носят костюмы.
