Просыпаюсь от звука шагов на лестнице, мгновенно вскакиваю с кровати и несусь через комнату, будто вовсе не спала. Выхватываю короткие клинки и прижимаюсь к стене слева от двери, в полной боевой готовности. Два человека, один весит меньше, чем другой. Мужчина и женщина.
Поднимаются медленно и осторожно, под ногами поскрипывают доски. То ли хотят подкрасться неслышно, но это у них не получается, то ли уже сообразили, что я их поджидаю. В обоих случаях подозрительно. Наверняка наёмные убийцы.
Всё ближе и ближе. Почти поднялись. Изготавливаюсь, нацеливаю клинок так, чтобы воткнуть в шею первому, кто войдёт. Ещё ближе.
Ледо, как ты меня нашёл?
– Орна?
Облегчённо выдыхаю. В дверь заходит Керен и окидывает взглядом пустую комнату. В темноте не сразу замечает, что я стою в шаге от него. Оборачивается и вздрагивает.
– Чёрт! Орна, с ума сошла? Ты зачем там стоишь?
Убираю клинки в ножны и выхожу на середину комнаты.
– Извини, приняла тебя… за другого.
Потом замечаю выглядывающее из-за двери испуганное лицо, и облегчение сменяется изумлением. Красивая темноволосая девушка с умным лицом. Возлюбленная моего сына.
– Рейта!
– Оказалось, она в Вейе, – поясняет Керен. – Приехала на конференцию вместе с наставником. Её мой человек в Холодных ключах разыскал. Только узнала, что ты вернулась, сразу потребовала, чтобы я её к тебе отвёл. Всегда бы такие лёгкие задания!
– Всё нормально, Рейта, – успокаиваю девушку я. Нелюбезный приём порядком её напугал. – Рада тебя видеть.
Рейта вбегает в комнату и крепко обнимает меня. Да уж, не ожидала. И тут замечаю, что объятия какие-то отчаянные. Внутри всё холодеет. Что-то здесь не то.
Нет, даже думать об этом не могу.
Рейта отстраняется и протягивает мне письмо. Не личное, официальное. Бумага высшего качества, сломанная печать Эскаранской армии, почтовая марка, и дата – с тех пор оборотов тридцать прошло. Смотрю не на письмо, а на Рейту. Её нижняя губа дрожит, в глазах стоят слёзы.
Нет. Только не это.
Рука сама собой приходит в движение. Трясущимися пальцами беру письмо. Сама не знаю, что хочу с ним сделать, прочитать или порвать. Хотя какая разница? Кисть словно парализует. Бумага выскальзывает из пальцев и планирует на пол. Керен уже догадался, что произошло нечто ужасное, но что именно, не знает. Видимо, Рейта ничего ему не сказала. Понятия не имел, какую весть мне несёт.
– Джей узнал, что случилось в Короке, – произносит Рейта срывающимся голосом. – Думал, вас убили.
Не в силах продолжать, Рейта умолкает. Её душат слёзы.
– Как? – едва выдавила я.
– Отравился, – отвечает Рейта. – Принял яд.
На заплаканном лице ошеломлённое выражение. До сих пор не может поверить и осознать.
– Ему сказали, вы погибли, – повторяет Рейта.
Неожиданно у меня подкашиваются ноги. Я даже стоять не в силах. Керен ловит меня на лету. В глазах темнеет. Не могу дышать.
Джей совершил самоубийство, когда я была в тюрьме. Всё, что сделала, – всё было зря, я с самого начала опоздала. Джей покончил с собой. Из-за предателя, который передал сведения врагу.
Из-за Ледо.
Вдруг понимаю, что кричу, но из-за шума в ушах не слышу собственного голоса. Не могу удержать боль внутри, иначе она разорвёт меня на части. Керен с Рейтой хлопочут вокруг, пытаются утешить и успокоить меня, но я их даже не замечаю. Кричу и кричу. Вскоре теряю сознание, но всё же недостаточно быстро.
Мой сын мёртв.
Мой сын мёртв.
Мой сын…
Глава 40
Мама и папа снова целуются у печки. Это у них игра такая – папа подкрадывается к маме сзади, когда она готовит, хватает её за талию и покусывает шею, рыча, будто он чудовище. Мама весело смеётся и делает вид, что хочет вырваться.
Мы с Чадой переглядываемся через стол и морщим носы. По нашему мнению, это смешно и глупо. Папа часто изображал чудовище. Он был здоровенный, волосатый и мне, пятилетней девочке, казался великаном. Тёмные волосы, тёмная борода, тёмные глаза, тёмная кожа. Мама, наоборот, маленькая, худенькая, белокожая, с волнистыми русыми волосами. Мамин голос ассоциировался у меня со звоном колокольчиков и журчанием ручейка, а папин – с гулом во время землетрясения.
– Садись, – говорит мама папе. – Сейчас буду на стол накрывать.
Папа прикусывает мамино ухо, она взвизгивает и шлёпает его деревянной ложкой. Папа спешит к столу, в притворном страхе прикрыв голову руками. Мы с Чадой смеёмся.
Наш домик маленький и уютный. Света здесь мало – стены толстые, окна небольшие. Благодаря теплу печи холод пещеры внутрь не проникает, а тёмные углы освещают фонари. Мы держим двух джинтов, сучек, которые спят в ногах моей кровати. Но когда садимся за стол, папа их выгоняет, чтобы не баловались и не воровали еду. Сейчас джинты на охоте, рыщут по ферме в поисках земляных летучих мышей и реклов.
Чада болтает короткими ножками, барабаня по внутренней стороне столешницы. Мамина стряпня пахнет так аппетитно, что ему уже не терпится. Я говорю, чтобы он сидел спокойно, но Чада в ответ показывает мне язык. Потом папа велит ему, чтобы прекратил, и Чада слушается. Злорадно высовываю собственный язык, но папа это замечает и даёт мне подзатыльник.
– Ты же старшая сестра, – говорит он.
Потираю затылок и обиженно надуваю губы.
– Подавай хороший пример.
Вид у Чады самодовольный. Всего на год младше меня, но ещё совсем малыш. Чада больше похож на папу, а я – на маму. Иногда играть с ним было интересно, например в тот раз, когда мы купались в пруду в рощице, дали имена всем рыбкам и сочиняли про них истории. Но когда Чада закатывал истерики, я его терпеть не могла. Из-за любой мелочи поднимал сердитый крик.
Мама раскладывает еду по тарелкам. Папа бросает на Чаду строгий взгляд, чтобы не тянул к ней руки раньше времени. Сегодня у нас поджаренные клубни, большие куски волокнистых грибов, хлеб из спор, тарелка с угрями и хрустящие жуки-стрелочники. Вот мама садится, и мы уже готовы накинуться на еду, но она предостерегающе поднимает палец. Делает вид, будто никак не может удобно устроиться, всё ёрзает на стуле и поправляет волосы, а мы уже такие голодные, что еле сдерживаемся. Наконец, решив, что хватит с нас, мама целует папу в колючую щёку и объявляет:
– Ешьте.
Нас два раза просить не надо. Под конец оборота мы всегда голодные. Ещё бы, бегали, играли, помогали папе и маме – на ферме работы хватает. Вместе с родителями кормим ящериц, собираем их яйца. Присматриваем за нашим маленьким стадом ютов. Спускаемся к речке, проверяем, не попались ли в ловушки крабы, а потом бредём обратно с ведёрками свежей воды.
