Мейсон в удивлении приподнял брови.
– Не обратил внимания, что так плохо пахнет, Делла.
– Ну откуда вам?
– Почему нет?
– Когда вам показывают ноги и хлопают глазами? Лично я
никогда не стала бы доверять этой женщине.
– Конечно, многое здесь – плод воображения, но не все, –
решил Мейсон. – Давай попробуем дозвониться до Албурга, Делла.
– Десять против одного, что у тебя ничего не выйдет, –
усмехнулся Дрейк.
Делла Стрит вернулась к своему столу и попросила Герти:
– Соедини меня, пожалуйста, с городской линией.
Услышав сигнал, Делла быстро набрала номер ресторана
Албурга.
– Позовите, пожалуйста, Морриса Албурга, – сказала она в
трубку, когда на другом конце ответили. – Это звонят из конторы мистера
Мейсона. Что?.. Когда?.. Когда вы его ждете?.. Попросите его, пожалуйста,
связаться с мистером Мейсоном, как только он вернется.
Делла повесила трубку и обратилась к адвокату:
– Он вышел два часа назад, и больше от него ничего не
слышно.
– Кто-нибудь знает, где он?
– Очевидно, нет. В ресторане сказали, что не представляют,
как с ним связаться, но, как только он появится, они сразу же передадут, что мы
звонили.
Местный телефон на столе Деллы Стрит взорвался тремя
короткими звонками.
– К нам направляется лейтенант Трэгг, – сообщила Делла Стрит
Мейсону. – Это кодовый сигнал, о котором мы договорились с Герти…
Открылась дверь из приемной. На пороге стоял лейтенант Трэгг
в штатском. Он обвел глазами кабинет адвоката.
– Привет, – поздоровался он. – Вы заняты, Мейсон.
– Конечно, нет. Я просто арендую офисные помещения, чтобы
меня никто не беспокоил, когда я раздумываю, как мне лучше сыграть на скачках.
Я раньше заполнял карточку на углу на улице, но меня здорово отвлекал шум
проезжающих мимо машин, так что я решил обосноваться здесь.
Трэгг вошел в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
– Не сердитесь, Мейсон. Я всегда предоставляю Герти
возможность предупредить вас, что направляюсь сюда, и остаюсь в приемной
достаточно долго, чтобы вы успели спрятать то, что не хотите мне показывать. Но
я считаю, что достоинство стража правопорядка унижается, если он долго сидит в
чьей-либо приемной.
– Знаю, – с симпатией в голосе сказал Мейсон. – Следует
думать о деньгах налогоплательщиков, даже если для этого требуется пренебречь
временем одного налогоплательщика.
– Вот именно, – кивнул Трэгг, поудобнее усаживаясь в кресле,
предназначенном для клиентов. Какое-то время он внимательно изучал адвоката, а
потом заметил: – Мне следовало предугадать, что если я стану вытаскивать для
вас каштаны из огня, то обожгу пальцы.
– И уже обожглись? – спросил Мейсон.
– Чувствую жар. Очень надеюсь, что не появится волдырь. Но
не исключено, что уже и ожог получил.
– Я что-то вас не понимаю.
– Я тоже не все понимаю. Вот зашел разобраться.
– Боюсь, что не смогу вам помочь.
Пол Дрейк поднялся на ноги и обратился к Мейсону:
– Пойду загляну к себе в контору. Надо проверить, как там
без меня идут дела.
– Мне не хотелось вас отпугивать, Дрейк, – повернулся к нему
Трэгг.
– Я и не испугался. Просто ухожу, – ответил сыщик,
встречаясь взглядом с Мейсоном.
Пол Дрейк закрыл за собой дверь в коридор.
Лейтенант Трэгг достал из кармана сигару, откусил кончик и
зажег ее.
– Как дела? – поинтересовался он у Мейсона.
– Много работы, мало денег.
– Знаю, – с притворным сочувствием в голосе согласился
Трэгг. – Иногда случаются дни, когда вам удается получить только какую-то
жалкую тысячу долларов… Каким образом вы связаны с делом Албурга?
– Я находился в ресторане, когда началась суматоха. Я время от
времени там ужинаю. Албург задал мне несколько вопросов.
– Каких?
Мейсон улыбнулся лейтенанту.
– Боюсь, Трэгг, что мне их не вспомнить.
Трэгг с минуту изучал кончик сигары, потом улыбнулся в
ответ.
– А вы мне нравитесь, господин адвокат.
– Спасибо.
– И вот в этом-то вся проблема.
– Что еще за проблема?
– Моя личная. У нас в управлении есть люди, которым вы
совсем не нравитесь.
– Нет?
– Нет. Они считают, что вы действуете по другую сторону
закона.
– Закон предоставляет человеку право консультироваться у
своего адвоката…
– Только не надо, – перебил его Трэгг. – Может, когда-нибудь
вас пригласят выступить на торжественном обеде в одном клубе, и мне не хотелось
бы, чтобы вы до того времени уже использовали весь свой материал.
– Я просто репетирую.
– Вам не требуются никакие репетиции. У вас прекрасно
получаются импровизации. Иногда даже слишком хорошо… А что там с шубой?
– Какой еще шубой?
– Той, в которой Делла вчера вечером выходила из ресторана.
Мейсон сурово посмотрел на секретаршу.
– Делла, ты что, снова воровала в магазинах? – спросил он.
Она смиренно потупила глаза и кивнула:
– Ничего не могу с собой поделать, шеф. Со мной происходит
что-то ужасное и непонятное. В глазах темнеет, а когда я прихожу в себя, то
обнаруживаю, что стою на углу в шубе и на ней все еще висит бирка. Я понимаю,
что со мной вновь случился приступ амнезии.
Трэгг рассмеялся и уныло покачал головой.
– Бедняжка, – сказал он Делле Стрит и повернулся к Мейсону.
– Она за себя не отвечает. Не может контролировать свои действия. Наверное,
профессиональное заболевание, возникшее после того, как поработала на вас,
господин адвокат.
– Нет, – быстро возразила Делла Стрит. – Это у меня
наследственное. Передалось мне от дедушки по отцовской линии – старого капитана
Стрита, пирата. Он имел привычку брать, что захочется, если ему под руку
попадалась абордажная сабля.
– Почему бы вам не обратиться за консультацией к
психоаналитику? – спросил Трэгг.
– Я уже обращалась. Он объяснил, что моя совесть приходит в
противоречие с наследственными инстинктами. Так что, как только у меня
возникает желание что-нибудь прихватить, у меня темнеет в глазах – таким
образом, я не знаю, что делаю. Психоаналитик назвал подобное механизмом защиты.
