– Если честно, я хотел, чтобы Пол Дрейк проследил за
постоялицей восемьсот пятнадцатого номера, потому что мне требовалось побольше
информации о ней.
– О ней?
Мейсон кивнул.
– Что вы здесь делаете? – спросил Трэгг.
– Приехал встретиться с клиентом.
– Послушайте, Мейсон, я не стану от вас ничего скрывать. Нам
все известно…
– Не надо, лейтенант, – остановил Трэгга сержант Джаффрей. –
Пусть он отвечает на вопросы.
Трэгг отмахнулся от слов сержанта.
– Я буду честен с вами, Мейсон, я выложу карты на стол и не
стану пытаться поймать вас в ловушку. Эта гостиница – притон, дыра, болото.
Обычно все происходящее здесь не привлекает ничьего внимания, но человек,
проживающий в восемьсот тринадцатом номере, слышал, как в соседней с ним
комнате ругаются, а потом прозвучал, как ему показалось, приглушенный выстрел.
Сосед вызвал полицию.
– Давно? – уточнил Мейсон.
– Нет. Мы только что приехали. Патрульная машина оказалась
на месте через две минуты после телефонного звонка. Они обнаружили, что дверь
восемьсот пятнадцатого номера не заперта, на кровати лежит труп, и сообщили в
наш отдел. Мы с сержантом Джаффреем занимались в этот момент другими делами, но
бросились сюда. Труп в восемьсот пятнадцатом номере – это темноволосый
коренастый мужчина с чрезвычайно густыми бровями, чуть ли не сходящимися на
переносице. Судя по водительскому удостоверению, найденному у него в кармане,
это Герберт Сидней Грантон, проживающий на авеню Колинда, десять двадцать
четыре. Я оставил в номере своих людей, а сам занялся ночным портье. У него
просто фотографическая память на лица. Я поинтересовался у него, происходило ли
сегодня ночью что-нибудь необычное. Он сообщил, что здесь находится Перри
Мейсон, ему показалось, что Мейсон поднялся в семьсот двадцать первый номер, к
нему присоединился частный детектив, а потом сняла номер какая-то оперативница,
по крайней мере, он считает, что она работает в частном детективном агентстве.
Так что, черт побери, здесь происходит?
Мейсон и Пол Дрейк переглянулись.
– В результате наших расследований, – сказал адвокат, – я
пришел к выводу, что Герберт Сидней Грантон – это псевдоним Джорджа Файетта, а
Джордж Файетт скорее всего имеет непосредственное отношение к попытке похитить
и убить Дикси Дайтон. Кроме этого, я ничего больше не могу вам сказать.
– Вам и не требуется, – мрачно заметил Трэгг. – Не хотите с
нами сотрудничать – не надо. Вам не разрешается покидать гостиницу. Спускайтесь
в холл и ждите, пока я не вызову вас для допроса.
– Вы оставляете нас как важных свидетелей? – уточнил Мейсон.
Широкоплечий сержант Джаффрей воинственно сделал шаг вперед.
– Не как свидетелей, а как подозреваемых в убийстве Герберта
Сиднея Грантона, – заявил он. – А теперь убирайтесь отсюда.
Глава 8
В холле гостиницы «Кеймонт» шла бурная деятельность.
Заходили газетные репортеры и фотографы, мелькали вспышки, люди поднимались на
верхние этажи.
За стойкой портье сидел полицейский в форме. По приказу
полиции парковка перед гостиницей была запрещена. С улицы гостиница «Кеймонт»
смотрелась, как обычное второсортное заведение подобного рода. До рассвета еще
оставалось время – до того, как первые лучи выделят городское здание на фоне
бледного неба. Было еще слишком рано для оживленного движения машин и уже
слишком поздно для ночных гулянок. Лишь иногда по пустынным улицам проезжали
одинокие таксисты в поисках случайных пассажиров. Водители, наученные сразу же
обращать внимание на что-то необычное, замечали активность в холле гостиницы.
Они слегка снижали скорость, а потом ехали дальше. Гостиница «Кеймонт» – это
гостиница «Кеймонт», ничего хорошего здесь ждать не приходится.
Полицейская ловушка никого не поймала. Никто, кроме самих
полицейских и газетных репортеров, не заходил внутрь. Никто не пытался уйти.
Задержанный полицией ночной портье сидел в холле напротив
Мейсона и Пола Дрейка и время от времени бросал взгляды на адвоката и частного
детектива. Его лицо ничего не выражало – как у хорошего игрока в покер.
Мейсон только качал головой, когда к нему обращались
журналисты, желавшие взять интервью.
– Почему нет? – спросил один из них.
– Сотрудничаю с полицией. Они хотят, чтобы я рассказал свою
версию только им и никому больше.
– Прекрасно, тогда мы все узнаем у полиции.
– Так и следует.
– Вы уже с ними разговаривали?
– Немного.
– Но они так не считают.
– Я не могу влиять на складывающееся у полиции мнение.
– Предположим, вы повторите нам то, что открыли им и…
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
Один корреспондент показал пальцем на Пола Дрейка.
– Никаких комментариев, – сказал детектив.
– Вы не особо-то разговорчивы.
– Работа заставляет.
Заверещал коммутатор.
Полицейский в форме взял трубку.
– Алло!.. Хорошо, господин лейтенант.
Он подозвал другого полицейского, находившегося в холле, но
в штатском, и шепотом обменялся с ним несколькими фразами.
Полицейский в штатском подошел к креслам, в которых сидели
Мейсон и Дрейк, и обратился к мужчинам:
– Вставайте, господа. Лейтенант хочет вас видеть. Следуйте
за мной.
Он прошел мимо лифта к лестнице, поднялся на второй этаж и
направился по коридору мимо стоявшего на страже полицейского в форме, открыл
дверь номера, который, очевидно, считался самым престижным во всей гостинице.
Лейтенант Трэгг удобно развалился в кресле в дальнем углу
комнаты и курил сигару. Слева от него, в другом кресле, сидел сержант Джаффрей
с сигаретой. Справа от лейтенанта, за столиком под лампой, расположился
полицейский стенографист с блокнотом и авторучкой.
Войдя в комнату, Мейсон мгновенно оценил ситуацию и заметил,
что страниц двенадцать-пятнадцать блокнота уже исписаны.
– Проходите и садитесь, – пригласил Трэгг. – Простите, что
заставил вас так долго ждать, но уж так складываются обстоятельства.
Мейсон и Дрейк заняли два стула.
– Итак, давайте послушаем, что вы скажете.
– Мне позвонил клиент и попросил встретиться с ним в семьсот
двадцать первом номере этой гостиницы, – начал Мейсон. – Он велел мне заходить
без стука. Я поднялся в семьсот двадцать первый номер и открыл дверь.
