– Мой ночной оператор коммутатора, Минерва Хамлин.
– Рада познакомиться с вами, мистер Мейсон, – сказала она с
очень четким акцентом, как обычно говорят девушки, гордящиеся своими деловыми
качествами.
– Трэгг, я уже говорил вам, что ответственность за
приглашение мисс Хамлин сюда лежит на мне. Я хотел выяснить, кто находился
вместе со мной в семьсот двадцать первом номере.
– Мы все знаем, – сообщил сержант Джаффрей.
Лейтенант Трэгг достал фотографию.
– А теперь, мисс Хамлин, мы вас кое о чем спросим, –
обратился к ней лейтенант. – Это очень важный вопрос как для вас, так и для
вашего нанимателя. Я хочу, чтобы вы внимательно отнеслись к нему.
– Ну конечно! – воскликнула она. – Я всегда очень
внимательна.
– Я готов сообщить вам, – продолжал Трэгг, – что в этой
гостинице совершено убийство. Мы расследуем его, и определенные вещи указывают
на то, что у нас мало времени. Я не намерен угрожать вам, но должен
предупредить, что попытка уйти от темы или преднамеренно задержать наше
расследование повлечет за собой неприятности для вас. Надеюсь, вы в курсе того,
какие наказания предусматриваются за сокрытие доказательств?
Она решительно кивнула.
– Минутку, – остановил Трэгга сержант Джаффрей. – Давайте
сделаем все правильно, лейтенант.
– Что вы имеете в виду?
– Мы собираемся провести идентификацию фотографии. Возможно,
эта свидетельница нам все честно скажет. Может, нет. Я готов рассказать вам об
этой дыре кучу историй. Я тут был сотню раз. Здесь постоянно пасутся
проститутки, торгуют наркотиками и вообще происходит черт знает что. У ночного
портье, Фрэнка Хокси, есть один талант. Он никогда не забывает лиц. Вы покажете
ему фотографию, и, если он когда-либо видел этого человека, он его вспомнит –
даже если прошло несколько недель, даже если этот человек просто один раз
пересек холл.
– Хорошо, – согласился Трэгг. – Пригласите его, но мы можем
спросить мисс Хамлин…
– Давайте вначале пригласим Хокси, – многозначительно
произнес сержант Джаффрей. – Покажем ему фотографию. И совершенно определенно
узнаем, кто эта дамочка.
Лейтенант Трэгг минуту поколебался, затем поднял трубку и
позвонил полицейскому в штатском, сидящему за коммутатором в холле.
– Пришлите сюда Фрэнка Хокси, ночного портье, – попросил
Трэгг. – Да, его… Прямо сейчас.
Лейтенант повесил трубку.
Снова заговорил сержант Джаффрей, не обращаясь ни к кому
конкретно:
– Конечно, нельзя все сваливать на гостиницу. Да, это жуткая
дыра, все здесь пришло в упадок, и никто не хочет вкладывать деньги, чтобы
вернуть ее к былому виду: место выбрано неудачное, гостиница уже приобрела
соответствующую репутацию, а реконструкция стоит в наши дни безумно дорого.
Владельцы объясняют мне, что делают все, что могут, и я склонен им верить, но
стоит только какому-нибудь заведению приобрести подобную славу, как к нему
притягиваются типы определенного толка, и тут уже практически ничего исправить
невозможно.
Трэгг кивнул.
– А кто изображен на этой фотографии? – осторожно спросил
Мейсон. – Я ее знаю?
– Мы не можем сказать, – ответил Джаффрей.
– Так, может, я смогу?
– Вы не сообщили нам, что за женщина находилась вместе с
вами в номере, – заметил Джаффрей.
– Я не знаю.
– Она представилась Дикси Дайтон, не так ли?
Мейсон уже собрался ответить, но передумал.
– Через минуту мы снова займемся вами, – объявил Джаффрей. –
У нас приготовлена парочка тузов в запасе… Не обманывайте себя, Мейсон: это не
обычное дело об убийстве. Оно ведет к другому убийству – убийству полицейского.
Эта Дикси Дайтон хорошо засветилась. Я не стал бы иметь с ней никаких дел на
вашем месте. Она связана с Томом Седжвиком, который, как мы можем судить,
нажимал курок, выпуская пули в Боба Кларемонта. Конечно, мы не имеем права
советовать адвокату, каких клиентов выбирать, но обработать частного детектива
мы можем, если потребуется, – а тут нам как раз потребовалось.
– Как мне кажется, лейтенант Трэгг слышал мое мнение насчет
подобного положения вещей – я не собираюсь подставлять свою шею, выгораживая
убийцу полицейского.
– Черта с два, – пробурчал Джаффрей.
– Но откуда вам знать, кто виновен? Вы же пока не получили
признания, – заметил Мейсон.
– Я знаю, – ответил Джаффрей. – Это все ваша адвокатская чушь.
Пустые слова. Человек считается невиновным, пока ему не вынесен приговор.
Каждый гражданин имеет право на рассмотрение предъявленного ему обвинения судом
присяжных и на адвоката, услугами которого он может воспользоваться. Вы не
станете представлять виновного. О нет, только не вы! Закон уже признает ваших
клиентов невиновными, пока вы еще не закончили защиту или пока…
Его перебил лейтенант Трэгг, в голосе которого явно звучало
раздражение:
– Давайте, сержант, ограничим нашу беседу расследованием,
если вы не против. Понимаете, мне нужно, чтобы стенографист мог поклясться в
дальнейшем, что он записал каждое слово, произнесенное в этой комнате, и к тому
же мне не хотелось бы, чтобы протокол получился слишком длинным.
– И чтобы сержант Джаффрей предстал отрицательным героем, –
улыбаясь, добавил Мейсон.
– И вы, и я прекрасно понимаем, Мейсон, – продолжал Трэгг, –
что если вам удастся заманить его в ловушку, то он скажет что-то, что не
следовало бы, вы заставите нас представить в суде этот протокол и устроите ему
веселенькую жизнь во время процесса.
– У вас сложилось обо мне превратное впечатление, – с
подчеркнутой вежливостью заметил Мейсон.
– Конечно, – с сарказмом произнес сержант Джаффрей.
Дверь открыл полицейский в форме. В комнату вошел худой,
бледный ночной портье, которого Мейсон видел за стойкой, когда только появился
в гостинице. Портье явно чувствовал себя неуютно в присутствии полицейских.
– Здесь нечего бояться, Фрэнк, – обратился к нему сержант
Джаффрей. – В этом деле ты лично не замешан. Это не облава нашего отдела.
Расследованием занимается другой отдел – по расследованию убийств, и нам
хотелось бы, чтобы ты оказал содействие.
Портье кивнул.
– С тобой все будет в порядке. Ты должен это понимать. Я
лично прослежу. На тебя никто не собирается оказывать давление. Это лейтенант
Трэгг из отдела по расследованию убийств, он просит тебя идентифицировать
фотографию. Я объяснил ему, что у тебя феноменальная память на лица. Если ты
хоть один раз видел человека, ты его узнаешь, и ты практически никогда не
забываешь имен.
