Стенографист кивнул.
– Это все, – объявил Трэгг. – На этот раз, Мейсон, вы можете
покинуть гостиницу.
– Я имею право еще раз заглянуть в семьсот двадцать первый
номер?
Лейтенант Трэгг просто улыбнулся.
– Нет, черт побери, – ответил за него сержант Джаффрей.
– А если подумать, сержант, – обратился к нему Трэгг, –
имеет смысл задержать Мейсона и Дрейка, пока мы не найдем… не найдем то, что мы
искали.
Джаффрей многозначительно кивнул.
– Вы, мисс Хамлин, можете идти, – разрешил лейтенант Трэгг.
– А вы, Мейсон и Дрейк, посидите в холле.
Сержант Джаффрей распахнул дверь.
– На выход, – приказал он.
Мейсон остался ждать Минерву Хамлин в коридоре.
Внезапно Джаффрей подозвал к себе полицейского в форме,
стоявшего на страже в коридоре.
– Проводите эту девушку вниз и посадите в такси, – велел он
полицейскому. – Пусть едет обратно в контору. Не позволяйте ей ни с кем
разговаривать.
– Послушайте, это моя сотрудница, – возмутился Дрейк. – Мне требуется
дать ей указания о том, что делать в конторе, пока я не вернусь.
– Скажите мне все, что нужно, а я ей передам, – усмехнулся
сержант Джаффрей.
Глава 10
Дрейк и Мейсон сидели в холле и нетерпеливо наблюдали за
движением стрелок часов. Через огромные окна начал просачиваться свет: ночь
заканчивалась. Мимо гостиницы прогрохотало несколько ранних грузовиков, повезли
молоко.
– Что, черт побери, они ищут? – недоумевал Дрейк.
Адвокат пожал плечами.
– Они на тебя здорово надавили, Пол? – спросил он.
– Да, – кивнул Дрейк. – Вспоминать не хочется.
– Что ты им рассказал?
– Следовал твоим указаниям. Ничего не утаивал.
– Я практически не сомневаюсь, что в комнате был установлен
потайной микрофон. Как я предполагаю, Моррис Албург планировал доставить туда
какого-то свидетеля. Он хотел, чтобы я допросил этого свидетеля, а разговор
записался на пленку. Готов поспорить, что в соседней комнате или, по крайней
мере, в одной из ближайших установлена записывающая аппаратура.
– Я догадался, что ты пытался мне сказать.
– Их вопросы оказались слишком соответствующими сути дела,
это не были поиски в потемках. То, что они пригласили стенографиста и ставили
конкретные вопросы, давили на тебя, означало, что они намерены отобрать у тебя
лицензию. Именно поэтому я велел тебе ничего не утаивать.
– Они, несомненно, знали обо всем, что имело место в той
комнате, – сообщил Дрейк. – Ты прав, Перри. Вначале я не был уверен, но после
того, как они спросили меня о посланиях, написанных помадой, я понял, что ты на
правильном пути.
– Все дело в том, когда записывающая аппаратура начала
работать, – заметил Мейсон.
– Похоже, есть какой-то пробел, – решил Дрейк. – Они очень
допытывались, что случилось, когда ты только вошел в комнату, и что тогда
говорилось. Они выясняли у меня, что мне об этом известно.
– И что ты им сказал?
– Что знал, хотя это совсем немного.
– Послушай, Пол, у нас в городе не так много частных
детективных агентств, имеющих лицензии. Предположим, тебе требуется что-то
записать или на пленку, или на диск, к кому бы ты обратился?
– У нас у всех имеется звукозаписывающая аппаратура, Перри.
Нужно, конечно, проявлять осторожность, используя ее, но у нас есть
магнитофоны, микрофоны, а лучшие агентства имеют все новинки в этой области.
– Какие, например?
– Такие, которые можно оставить на месте и не следить за их
работой. Подача осуществляется автоматически, то есть как только один ацетатный
диск оказывается полностью записанным, сразу же вводится новый. Там есть
встроенный часовой механизм. Аппаратура автоматически отключается, если в
течение десяти секунд в комнате не произносится ни звука, затем, как только
звук появляется вновь, машина автоматически включается… Или можно установить
непрерывную запись: тогда будут записываться и паузы. Когда требуется выяснить,
что происходит в каком-то помещении на протяжении целых суток, мы ставим машину
на автоматическую настройку: в таком случае она включается только при звуке
человеческого голоса.
– Эти приспособления хорошо работают?
– Отлично. Конечно, это новейшие изобретения, а записанные
подобным способом разговоры, наверное, не представишь в качестве доказательств,
потому что невозможно утверждать, сколько времени проходит между двумя
отдельными беседами, и никто не в состоянии дать показания, что эти разговоры
имели место в той комнате, где был установлен микрофон. Теоретически нельзя
исключать вариант, что кто-то проник в комнату, из которой делалась запись, и
все сфабриковал.
– Да, но это прекрасный способ проверить… О, вот и Трэгг.
Лейтенант вышел из кабины лифта, пересек холл и подошел к
тому месту, где сидели Мейсон и Дрейк.
– Простите за доставленные неудобства, – обратился к ним
Трэгг, – но вы сами понимаете ситуацию. Совершено убийство… Все в порядке.
Можете теперь идти.
– Спасибо, – поблагодарил Дрейк и направился к выходу.
Мейсон задержался.
– Ваш друг сержант Джаффрей, кажется, из старой школы, –
заметил Мейсон.
– Если бы вам пришлось сталкиваться с тем, с чем приходится
ему в процессе работы, вы бы тоже погрубели, – ответил Трэгг.
– Дело решено, лейтенант?
Трэгг секунду колебался, а потом заявил:
– Я вам кое-что открою, Мейсон. Вы все равно прочитаете об
этом в газетах.
– Стреляйте!
– Цифры, написанные на обратной стороне зеркала, это номер
машины Джорджа Файетта. Она была зарегистрирована на имя Герберта Сиднея
Грантона. Это его последний псевдоним. Когда мы обнаружили автомобиль – а для
этого пришлось приложить немало усилий, – мы увидели дырку от пули в правой
передней дверце. Стреляли изнутри. Разумно предположить, что именно в этой
машине пытались похитить Дикси Дайтон.
– Но за рулем сидел не Файетт, – заметил Мейсон.
– Нет, не Файетт, – согласился Трэгг. – Сейчас снимаются
отпечатки пальцев, и очень скоро мы узнаем, кто же ее вел.
Мейсон в задумчивости нахмурился.
– Лично я не стал бы упрекать Морриса Албурга за то, что он
опередил Джорджа Файетта, – признался Трэгг. – В общем-то, это самооборона. Но
Албург засветился не из-за Файетта, а из-за того, что вступил в сговор с Дикси
Дайтон, а пока Дикси Дайтон не представит Тома Седжвика, мы устроим вашим
клиентам веселенькую жизнь, Мейсон. Думаю, вам это следует знать.
