– Заданный вопрос неуместен, – заметил Мейсон. – Он требует
раскрытия конфиденциальной информации, сообщенной адвокату клиентом.
– Суд принимает возражение, – постановил судья Леннокс.
– Я не спрашиваю о сути разговора, – возразил Гамильтон
Бергер. – Я только интересуюсь, отправился ли мистер Мейсон туда, потому что
этот разговор имел место.
– Это то же самое, – сказал судья Леннокс. – Вы фактически
спрашиваете его о том, просил ли его клиент отправиться в тот гостиничный
номер. С моей точки зрения, подобное является конфиденциальным сообщением
клиента адвокату. Вы же должны понимать, мистер Бергер, что в сложившейся
ситуации есть ряд своеобразных аспектов, несколько сковывающих как вас, так и
адвоката защиты.
– Я понимаю, ваша честь.
– Мистеру Мейсону приходится выступать в двойной роли –
свидетеля, дающего показания против своих клиентов, и адвоката, представляющего
тех же клиентов. Суд разрешает допрос мистера Мейсона как свидетеля, но,
несомненно, суд намерен охранять интересы обвиняемых.
– Хорошо, ваша честь. Мистер Мейсон, во время вашего
нахождения в той комнате не заявляла ли вам женщина, также присутствовавшая в
комнате в одно время с вами, что Моррис Албург в тот момент пытался разыскать
Джорджа Файетта с целью убить его?
– Как адвокат Морриса Албурга, я возражаю против
поставленного вопроса, так как он несуществен, недопустим в качестве
доказательства и не относится к делу. Как адвокат Дикси Дайтон, я возражаю на
том основании, что если та женщина была не Дикси Дайтон, то ее заявление
совершенно не относится к делу и сделано с чужих слов, а если та женщина была
Дикси Дайтон, то ее заявление – это конфиденциальное сообщение клиента
адвокату.
– Я предполагал, что оба эти возражения будут высказаны, –
заявил Гамильтон Бергер. – Доказательства показывают, что в комнате находилась
Дикси Дайтон. Так как разговор относился к пока еще не совершенному
преступлению, он не является конфиденциальным сообщением клиента адвокату. Я,
конечно, готов показать сам разговор. Другими словами, если мистер Мейсон
станет отрицать, что подобное заявление было сделано, я в состоянии
неопровержимо обвинить его в даче ложных показаний путем воспроизведения
дисков, приобщенных к делу в качестве доказательств. Я могу воспроизвести
определенную часть разговора, и мистер Мейсон услышит как собственный голос,
так и голос лица, находившегося вместе с ним в комнате.
– Вы не можете подвергать сомнению слова своего собственного
свидетеля, – заметил Мейсон.
– Могу по существу вопроса, но не по характеру, – ответил
Гамильтон Бергер.
– Предположим, в комнате находилась не Дикси Дайтон? –
обратился к окружному прокурору судья Леннокс.
– Минерва Хамлин совершенно определенно дала показания, что
это была Дикси Дайтон.
– Это показания всего лишь одной свидетельницы.
– Но это единственное доказательство, пока представленное
суду, – заметил Гамильтон Бергер.
Судья Леннокс провел рукой по лбу, поджал губы и наполовину
развернулся на стуле, очевидно, чтобы не встречаться глазами с представителями
сторон и сосредоточиться.
На несколько минут в зале наступила напряженная тишина.
– Задайте ему этот вопрос, – наконец сказал судья Леннокс. –
Прямо спросите его об этом. Была ли та женщина Дикси Дайтон или нет?
– О нет, – ответил Гамильтон Бергер. – Это единственный
вопрос, который я не намерен задавать.
– Почему нет? – решил выяснить судья Леннокс.
– Потому что если мистер Мейсон станет отрицать, что с ним в
комнате находилась Дикси Дайтон, он не будет давать показания, как мой
свидетель. Я собираюсь ставить мистеру Мейсону только такие вопросы, на которые
я уже получил ответы, причем правильные ответы, так что, если мистер Мейсон
хочет победить меня, разнеся в пух и прах мою версию своими показаниями, я в
таком случае смогу отправить его в тюрьму за лжесвидетельство.
– Наверное, я сам открыл дверь для подобного, господин
окружной прокурор, – улыбнулся судья Леннокс. – Вы хотели передать эту угрозу
мистеру Мейсону, а я предоставил вам прекрасную возможность.
– Факт остается фактом: я объяснил свою позицию, – мрачно
заявил Гамильтон Бергер.
– Несомненно, – подтвердил судья Леннокс.
Опять последовало молчание, затем судья повернулся к
Мейсону:
– Мне хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу,
мистер Мейсон.
– Как адвокат Морриса Албурга, я утверждаю, что его не
связывают никакие заявления, сделанные Дикси Дайтон.
– Связывают, как одного из двух обвиняемых и участника
сговора, – возразил Гамильтон Бергер.
– В таком случае любой человек может зайти в гостиницу,
заявить, что господин судья охотится за каким-то человеком с целью совершения
убийства, а потом вы станете доказывать, что судья Леннокс виновен в убийстве,
предоставив труп и запись того разговора?
– Но это совсем другое дело! – рявкнул Гамильтон Бергер.
– В каком плане описанный мной вариант отличается от
обсуждаемого?
– А что с обвиняемой Дикси Дайтон? – вставил судья Леннокс.
– Ваша честь, даже если Дикси Дайтон находилась в той
комнате и заявила, что Моррис Албург в тот момент совершал преступление, она
все равно не может быть судима и доказательства не могут представляться таким
образом, если она не причастна к самому убийству.
– Но она причастна, – возразил Бергер.
– Докажите.
– Именно это я и пытаюсь сделать.
– Тогда делайте это последовательно, а не шиворот-навыворот.
Не впрягайте телегу перед лошадью.
– Минутку, – перебил судья Леннокс. – Сложилась странная
ситуация. Я понимаю, что пытается донести мистер Мейсон. Он тщательно продумал
вопрос, и мне его точка зрения кажется разумной.
– Но, ваша честь, – запротестовал Гамильтон Бергер, –
неужели вы не уяснили ситуацию? Перри Мейсон находился в той комнате вместе с
Дикси Дайтон. Дикси Дайтон прямо заявила – я заверяю, что она говорила без
обиняков, четко произнося каждое слово, потому что все записано на диске, – что
Моррис Албург намерен убить Джорджа Файетта. Вскоре после этого был обнаружен
труп Джорджа Файетта и достаточное количество доказательств, связывающих
Морриса Албурга с тем преступлением.
– Очень хорошо, – сказал судья Леннокс. – Однако вам в
первую очередь придется доказать, что заявление сделала именно обвиняемая Дикси
Дайтон, как уже указывал мистер Мейсон, и, как он также обращал наше внимание,
была причастна, или как-то связана с убийством, или вступила в преступный
сговор.
