Глава 1
… Вот и сегодня день обещает быть теплым и солнечным. Вокруг
все цветет и благоухает. По ярко-голубому небу резво, словно играя в догонялки,
бегут маленькие кучерявые облачка.
Одним словом, утро выдалось замечательное — именно такое,
каким должно быть утро долгожданных летних каникул.
В этот ранний час, когда даже птицы позволяют себе немножко
полениться, ничто не предвещает тех ужасных событий, которым вот-вот суждено
произойти.
В укромной долине, где среди пологих берегов мирно струится
узенькая речушка, стоит необычный для здешних мест дом. Он большой, деревянный
и выкрашен в светлый цвет. Вдоль его фасада тянется балкон с ажурной решеткой,
а вход украшен порталом и колоннами. Такие дома, больше похожие на небольшие
дворцы, некогда строили богатые колонисты на островах южных морей. Дом окружен
садом, сад выходит на берег реки и спускается к самой воде. Неподалеку от дома
сооружен просторный сарай, превращенный в мастерскую, а позади него стоит
огромный резервуар для хранения запасов воды.
Немного поодаль, над кронами деревьев, словно маяк, высится
ветряной двигатель, сооруженный исключительно для того, чтобы видом своим
доставлять удовольствие обитателям дома. Ибо ветры в этих краях на удивление
ласковые.
И все же — хотя об этом пока еще никто не знает — именно
сегодня покой этого мирного уголка будет нарушен.
* * *
С оглушительным грохотом дверь дома распахивается, и на
крыльцо вылетает почтенная дама внушительных размеров.
— Артю-ю-ю-р! — кричит она так, что с соседних деревьев
сыплются листья.
Почтенной даме давно за шестьдесят, и черное платье,
отделанное великолепными кружевами, не скрывает ее раздобревших форм. Впрочем,
ее это нисколько не смущает, равно как и звание «бабулечки».
Дама надевает перчатки, кокетливым движением поправляет
шляпку и с силой дергает за шнурок большого дверного колокола.
— Артур! — громогласно возглашает она, но ответа по-прежнему
нет.
— Куда он подевался? И где собака? Что, пес тоже исчез? —
недовольно ворчит пожилая дама.
— Альфред! — не менее громко, но столь же безуспешно зовет
бабулечка.
Она очень не любит опаздывать. Однако делать нечего, и, в
нетерпении пошагав по крыльцу, она возвращается в дом.
* * *
Если снаружи дом больше напоминает дворец, то изнутри он
обставлен необычайно скромно, хотя и с большим вкусом. Особенно хороши вязаные
кружевные салфеточки, которые, подобно плющу, покрывающему наружные стены дома,
оплетают все кресла, полочки и диваны. Паркетный пол до блеска начищен воском.
Бабулечка надевает войлочные тапочки и, продолжая
возмущаться, через гостиную направляется к лестнице, ведущей на второй этаж.
— «Ах, скоро вы сами убедитесь, какая это превосходная сторожевая
собака!» Господи, куда я смотрела, когда брала этого пса? — ворчит она. —
Интересно, где и что сейчас сторожит эта псина? Ее вечно нет дома! Впрочем, и
Артура тоже! Эта парочка словно сквозняк — просвистел, и нет его!
Бабулечка открывает дверь в комнату внука.
В комнате царит порядок — даже не подумаешь, что тут живет
маленький мальчик. Однако, присмотревшись, понимаешь, что порядок здесь оттого,
что в комнате нет игрушек. А несколько вещиц, сделанных явно больше века назад,
выглядят слишком необычно, чтобы их можно было назвать игрушками.
— Носятся неизвестно где, а бедная бабушка давай, бегай за
ними целый день! Вот, пожалуйста, опять никого! — сетует почтенная дама, и,
выйдя из комнаты, отправляется дальше по коридору.
— Да разве я не даю ему играть? Гуляй, играй пожалуйста, но
появись хотя бы на пять минут! Как делают все дети! — восклицает она. И
внезапно замирает. Ей в голову приходит великолепная мысль. Затаив дыхание, она
прислушивается: в доме царит тишина.
— Тишина… Уже целых пять минут прошло… Где, интересно, он
может играть так тихо… словно мышка… в каком уголке?.. — шепчет бабулечка,
тихонько скользя на мягких тапочках в глубь коридора.
Она добирается до последней двери, на которой висит
деревянная табличка с надписью: «Вход воспрещен», и тихонько приоткрывает ее,
опасаясь спугнуть непрошеных гостей.
К несчастью, дверь предательски скрипит.
На лице бабулечки появляется выражение такой ужасной досады,
словно это она сама скрипнула зубами, а не заржавевшие дверные петли.
Она осторожно заглядывает в запретную комнату.
* * *
Просторное чердачное помещение, некогда преобразованное в
кабинет, сейчас больше всего напоминает лавку старьевщика. Или, если угодно,
кабинет, хозяин которого, оставив ученые занятия, увлекся беспорядочным
собирательством. По обеим сторонам письменного стола высятся массивные книжные
шкафы: их полки сплошь уставлены старинными книгами в кожаных переплетах. Над
столом натянута полоска шелковой ткани с вышитым на ней загадочным девизом:
Слова одни скрывают часто слова другие
Да, похоже, наш ученый собиратель вдобавок еще и философ.
Бабулечка осторожно пробирается между сваленными в кучи
старинными вещами, среди которых преобладают африканские диковинки. Торчащие
повсюду копья напоминают побеги бамбука. Стена увешана несметным количеством
африканских масок. Однако среди них явно имеется недостача: гвоздь в центре
стены пуст.
Значит, в комнате кто-то побывал. Бабушка останавливается,
прислушивается и, услышав храп, двигается в направлении доносящихся до нее
звуков.
Сделав несколько шагов, бабулечка обнаруживает спящего на
полу Артура. Лицо мальчика скрыто африканской маской, отчего храп звучит гулко
и глухо.
И, разумеется, рядом с мальчиком лежит Альфред и в такт
храпу бьет по маске хвостом.
При виде столь умилительной картины гнев почтенной дамы
мгновенно улетучивается.
— Но ты-то вполне мог бы отозваться, когда я вас зову! Я вас
уже битый час ищу! — шепотом выговаривает бабулечка собаке, не желая будить
Артура. Альфред виновато взирает на бабушку.
— Думаешь, извинился, и можно продолжать дальше
безобразничать? Ты же знаешь, я не люблю, когда вы забираетесь в комнату
дедушки и трогаете его вещи! — продолжает отчитывать пса бабулечка, осторожно
снимая маску с лица Артура.
