— Настал трудный час, и потому я прошу вас отбросить все
формальности и немедленно утвердить владетелем могучего меча ту, кто, по моему
мнению, обладает всеми необходимыми качествами для предстоящей опасной миссии…
Сделав еще несколько шагов вперед, король снова
останавливается и продолжает, при этом лицо его приобретает необычайно ласковое
выражение, а голос звучит умильно:
— …ту, кто через несколько дней официально займет мое место,
то есть станет во главе нашего королевства…..
От детской улыбки, заигравшей на губах короля, лицо его
молодеет на глазах.
— Полагаю, вы уже поняли, что я говорю о принцессе Селении,
моей дочери!
И он с нежностью раскрывает объятия коленопреклоненному
воину.
Юная девушка, облаченная в костюм воина, медленно, как того
требует протокол церемонии, встает, поднимает голову и всем становится видна ее
ангельское личико. Она еще красивее, чем на рисунке в дедушкиной книге. Цвет ее
отливающих сиреневым блеском взлохмаченных волос удивительно гармонирует с
миндалевидными глазами цвета мальдивской бирюзы.
В душе этой хрупкой девочки живет неукротимый дух: больше
всего она любит играть в разбойников и воинов. Однако никакой боевой костюм не
может скрыть ее изящной женской фигурки. Это настоящая принцесса: белокожая,
как Белоснежка, красивая как Золушка, грациозная, как Спящая Красавица и
проказница, как Робин Гуд из Диснеевского мультика.
Король очень гордится своей красавицей-дочкой. При мысли о
том, что эта очаровательная девчушка — его дочь, он буквально багровеет от
удовольствия.
Зрители аплодируют в знак одобрения. Но вряд ли кто-нибудь
выиграет пари, если станет утверждать, что выбор пал на Селению после долгих и
взвешенных размышлений. Скорее всего, свою роль сыграло очарование принцессы,
мгновенно покорившее всех присутствующих.
И только Барахлюш совершенно равнодушен к ее чарам.
— Давай, смелей, Барахлюш! — подбадривает себя мальчик.
Король делает последний шаг в сторону дочери.
— Принцесса Селения, да пребудет с вами победоносный дух
предков! — торжественно провозглашает король-отец.
Селения подходит к камню и медленно протягивает руки к мечу,
готовясь половчей ухватить его рукоятку.
В эту минуту на арену выскакивает Барахлюш.
— Папа! — кричит он на бегу.
При виде его Селения от злости топает ногой.
— Ах ты, Барахлюш несчастный! — шипит она сквозь зубы. Она
прекрасно знает, что даже в такой торжественный момент ее младший братец
способен выкинуть любой фортель.
Король ищет взглядом младшего сына.
— Я здесь, папа! — кричит мальчик, подбегая к разгневанной
Селении.
— Ты опять хочешь меня разозлить? Не мог подождать десять
секунд? Валял бы потом дурака сколько угодно!
— На меня возложена очень важная миссия, — возражает Барахлюш,
старательно подражая торжественному тону отца.
— Что? А моя миссия, значит, не важная? Я должна вытащить
меч и идти на битву с Ужасным У!
Барахлюш пожимает плечами.
— Ты слишком большая гордячка, чтобы вытащить этот меч из
камня, и ты это прекрасно знаешь!
— Послушай, господин всезнайка, — ехидно произносит Селения,
— а не завидуешь ли ты мне?
— Нисколечки! — устремив взор к небу, отвечает Барахлюш.
— Стоп! Прекратите оба! — прикрикивает на них король: — Что
ты себе позволяешь, Барахлюш? — строго спрашивает он. — Это же очень важная
церемония! Надеюсь, у тебя действительно есть серьезная причина ее нарушить.
— Конечно, отец. Ведь сегодня открылась световая дверь в
верхний мир, — отвечает Барахлюш.
— И кто же явился на этот раз? — спрашивает король голосом
оперного тенора.
Словно отличник у доски, Барахлюш отчеканивает:
— Его зову Артур. Он внук Арчибальда.
Ответ порождает среди зрителей бурю эмоций. Имя Арчибальда
помнят все. Но король явно огорчен.
— И… чего хочет этот… Артур? — уныло спрашивает он.
— Он хочет выступить на совете. Он говорит, что на нас
вот-вот обрушится огромное несчастье, и он один может нас спасти.
Оживление минипутов готово смениться тот ли паникой, то ли
мятежом.
Оттолкнув брата, Селения подбегает к отцу.
— Наше великое несчастье называется Ужасным У и нам не нужен
никакой Артур! Это я, Селения, принцесса минипутов, должна исполнить свой долг
и защитить наш народ!
И, не дожидаясь королевского согласия, она подскакивает к
камню, и схватив меч за рукоятку, изящным жестом пытается извлечь его из
каменного плена.
Но, увы, безуспешно. Меч даже не шелохнулся. Тогда она
хватает рукоятку двумя руками и изо всех сил тащит клинок на себя. С прежним
результатом — меч остается в камне.
Селения упирается ногами в камень, силится вытащить меч,
дыхание ее учащается, она буквально рычит от злости… Но все напрасно. Зрители в
смущении. Король также в растерянности, он изо всех сил пытается скрыть свое
разочарование.
Запыхавшись, Селения останавливается передохнуть.
— Вот видишь, я же говорил, что ты слишком гордая! —
поддразнивает сестру Барахлюш.
— Ах, ты!… — вытянув руки, Селения бросается вперед, явно
намереваясь задушить нахального братца.
— Селения! — укоризненно восклицает отец.
Принцесса отступает.
— Дочь моя, мне очень жаль, — прочувствованно говорит
король. — Мы все знаем, как ты любишь наш народ, но… Твое сердце переполняют
ненависть и жажда мщения.
— Неправда, отец! — чуть не плача возражает она. — Это… это
Барахлюш нарочно меня разозлил! Я уверена, стоит мне только успокоиться, как я
вытащу этот меч из камня!
Король скептически взирает на дочь. Как доказать ей, что ее
ослепляет ярость? Что в ее груди клокочет ненависть? Что пока она не
успокоится, могучий меч не пойдет к ней в руки?
— Что бы ты сделала, если бы сейчас перед тобой оказался
Ужасный У? — неожиданно спрашивает у Селении король.