— Думай, прежде чем пороть чушь! Осматы прекрасно знают, что
минипуты боятся воды, а тут перед ними готовый водопровод, с помощью которого
воду можно подать куда угодно.
Взор ее мрачнеет: мысли, владеющие ею в эту минуту, чернее
самой темной ночи.
— А теперь подумай, куда им прежде всего захочется направить
воду? — спрашивает она, заранее зная ответ.
— На наш город! — догадывается Барахлюш. — И мы все утонем!
Неужели нам суждено стать жертвами водопровода Артура?
Чувствуя свою вину, Артур опускает голову. К горлу его
подступает огромный ком, на глаза наворачиваются слезы. Не желая, чтобы
спутники видели, как он плачет, он встает и, отвернувшись, бредет к ручью.
— Ты куда? — шипит Селения, опасаясь, что ее могут услышать
осматы.
— Пошел исправлять собственные глупости, — вздыхает он. —
Если осматы действительно хотят проложить трубопровод через Некрополис, я
последую за ними и таким образом проникну в город.
Не долго думая, Артур подбегает к свежесрубленной соломинке
и забирается внутрь.
Поглощенные своим делом, осматы не замечают его.
Выглянув из трубы, Артур призывно машет рукой, приглашая
друзей последовать его примеру.
— Этот парень и правда псих! — качает головой Барахлюш.
— Согласна, псих, но сейчас он прав. Осматы наверняка
сплавляют трубы в Запретный город… А ведь мы направляемся именно туда!
И, выскочив из укрытия, Селения следом за Артуром ныряет в
соломинку.
Осматы опять ничего не заметили. Скоро они покатят к берегу
соломинку, где прячутся Артур и Селения.
Барахлюш тяжко вздыхает: эти двое не оставили ему выбора.
— Они могли бы хоть иногда интересоваться моим мнением, —
обиженно бормочет он. Но, понимая, что выхода у него нет, мальчуган стрелой
летит к соломинке и проворно ныряет в нее, словно мышка в норку.
Подбежавшие к занятой нашими путешественниками трубочке,
осматы пинками скатывают ее к ручью и сталкивают в воду.
Некоторое время соломинка покачивается на воде, потом волны
подхватывают ее и она плывет по течению. Сидящие внутри нее путешественники
вынуждены подобрать ноги и обхватить колени руками, чтобы, когда их в очередной
раз подбросит, не переломать конечности.
— Ни за что не стану пользоваться водным транспортом! На мне
уже живого места нет! — стонет Барахлюш.
— Не ной, лучше дай мне твои муф-муфы! — приказывает сестра.
— Не дам — ты опять засунешь их мне в рот!
— Давай живее! — кричит она так грозно, что испуганный
Барахлюш подчиняется.
Недовольно бурча себе под нос, он достает из рюкзака два
муф-муфа и протягивает их сестре.
— Сейчас мы заткнем ими отверстия соломинки, — объясняет
Селения, бросая в каждую сторону коридора по шару.
— А теперь флюктуационные пастилки, да поживее!
Барахлюш достает сарбакан и закладывает в него крохотную
белую пастилку. Направив сарбакан в сторону муф-муфа, он со всей силой дует в
него. Стреляет Барахлюш метко. После попадания в него пастилки муф-муф
раздувается, твердеет и заполняет все пространство вокруг себя.
Получилась ярко-фиолетовая стенка, замуровавшая выход из
соломинки. Затем мальчик выстреливает пастилкой в другой муф-муф, и
замуровывает вход. Теперь соломинка герметично запаяна с обоих концов. Селения
довольно потирает руки.
— Нам не страшна никакая вода!
— И мы поплывем спокойно и с удобствами, — прибавляет
Барахлюш, с видимым удовольствием растягиваясь на полу.
Однако спокойствие, которого так жаждут наши утомленные
путешественники, всего лишь временное. Так сказать, затишье перед бурей.
Довольно скоро ручей превращается в бурную полноводную реку, а вода все
продолжает прибывать.
— Интересно, что это за звук? — прислушавшись, задумчиво
спрашивает Артур.
Селения тоже прислушивается. Снаружи доносится глухой гул,
как будто где-то что-то с грохотом низвергается на землю. Все кругом дрожит и
вибрирует.
— Послушай, всезнайка, — обращается к Артуру Селения, — а ты
знаешь, куда ведет этот ручей?
— Ну, точно сказать не могу, знаю только, что все ручейки и
речки рано или поздно сливаются в один поток, и…
И тут он понимает, что их снова несет к порогам Сатаны!
— А мы-то думали, что сумели их избежать! — не сговариваясь,
в один голос восклицают все трое.
Да, похоже, путешествие со всеми удобствами подошло к концу.
Начинается его неприятная часть, и она грозит оказаться отнюдь не самой
короткой.
Первые соломинки соскальзывают в водопад.
— Ничего лучше не мог придумать! — злобно бросает Селения
Артуру.
— Но я не думал…
— В следующий раз сначала думай, а потом действуй! —
обрывает она его. — Эй, Барахлюш, давай, соображай, как нам отсюда выбраться!
— Сейчас, сейчас, я быстро! — отвечает тот, лихорадочно
роясь в рюкзаке. Гора извлеченных оттуда бесполезных предметов растет.
— Не понимаю, почему вы так перепугались, — пожимает плечами
Артур. — Муф-муфы плотно закрывают нашу соломинку с обоих концов, вода к нам не
проникнет. Значит, опасность утонуть нам не грозит. И пороги нам тоже не страшны,
высота у них не более метра, так что ничего не случилось!
Соломинка подплывает к грозному водопаду — по минипутским
меркам вода низвергается с высоты никак не менее тысячи метров — и, ударившись
о камень, падает в пустоту.
— Ма-ма-а! — в один голос кричат наши путешественники, но, к
счастью, шум воды заглушает их испуганные голоса.
Затяжное падение длится несколько секунд, однако ребятам они
кажутся почти вечностью. Наконец, соломинка касается поверхности, пенящийся
бурун подхватывает ее, крутит, несколько раз переворачивает, и, увлекаемая
течением, она вплывает в озеро со стоячей водой.
— Ненавижу общественный транспорт! — заявляет Барахлюш, в
очередной раз запихивая в рюкзак разбросанные вещи.
— Пороги кончились, дальше нашему кораблю ничего не
угрожает, — убеждает друзей Артур.
