— Да нет, ничего! Артур просто высказал мне кое-какие
соображения, — отвечает за мальчика Селения.
Такая фраза подобна наживке, которую подводят под самый нос,
одновременно уговаривая не есть эту гадость. Разумеется Мракос, подобно щуке,
глотает наживку, не слушая увещеваний.
— И что же это за соображения? — спрашивает он нарочито
заинтересованным тоном.
— Понимаете, они касаются только вас, — тоном, полным
иронии, отвечает принцесса.
Мракос вздрагивает. Всегда самоуверенный, он даже
предположить не может, что кто-то может отзываться о нем не слишком лестно. А
потому он, не задумываясь, раздувается от гордости.
— Прекрасно. Но раз вы сообщили мне тему ваших размышлений,
теперь вы можете ознакомить меня с их содержанием, — напыщенным тоном
произносит он.
— Что ж, если вам так интересно, слушайте. Артур спрашивал
меня, как могло случиться, что ваш никогда не отличавшийся миловидностью отец
мог произвести на свет сынка с еще более омерзительной внешностью, чем у него
самого. Суть вопроса Артур сформулировал следующим образом: «Ужасающее уродство
Мракоса меня интригует». Да, фраза была построена именно так, — членораздельно,
стараясь ничего не упустить, выговаривает принцесса.
От изумления челюсть Мракоса отвисает и из пасти
вываливается только что засунутая туда сосулька: она еще не успела растаять.
Не отличающиеся ни умом, ни сообразительностью осматы,
толпящиеся за спиной Мракоса, по обыкновению глупо ухмыляются.
Мракос резко разворачивается и грозно смотрит на них. Взгляд
его, острый как бритва, мгновенно заставляет их умолкнуть. Изо всех сил
сдерживая бурлящую в нем злость, готовую вырваться наружу, словно теплая
газировка из бутылки, Мракос начинает медленно и глубоко дышать. Возможно, так
он открывает у себя потайной клапан, чтобы понизить давление и не взорваться.
Когда пар частично выпущен, он поворачивается к Селении и
одаривает ее такой злобной ухмылкой, что внутри у принцессы все холодеет.
Гордясь тем, что он в точности исполнил поручение отца и был предельно вежлив,
Мракос елейным тоном заявляет:
— Мучения, ждущие тебя впереди, доставят мне ни с чем не
сравнимое удовольствие. Но это впереди, а дело прежде всего. Так что не угодно
ли Вашему Высочеству следовать за мной, — с шутовским поклоном обращается он к
принцессе.
Да, похоже, свару устроить не удастся…
— Не вешай нос, мы еще подеремся, — шепчет Артур на ухо
Селении. Его очередной план провалился, и он чувствует себя крайне
разочарованным, но виду не подает.
Окружив пленников плотным кольцом, осматы выводят их из
камеры.
— Ох, не нравится мне эта прогулка, — вздыхает Арчибальд. На
его взгляд, орда сопровождающих их осматов не сулит им ничего хорошего.
— Но мы, по крайне мере, вышли из темницы! — подбадривает
деда Артур, пытаясь найти в смене обстановки хоть что-то положительное. — Будем
бдительны, нельзя упускать ни единой мелочи, ни единой оплошности с их стороны.
В этом наш шанс на спасение! — добавляет он.
— Согласен. Только позволь тебе напомнить, что делать дело
наполовину не в местных традициях, — подает голос Барахлюш. — В этих краях
злодеи не имеют привычки ошибаться.
— Никто не застрахован от ошибок, даже у Ахилла была
уязвимая пятка! — уверенным тоном произносит Артур.
Артур, Альфред, Арчибальд, и вот теперь Ахилл. Что ж, он не
прочь познакомиться с еще одним членом семьи Артура, размышляет про себя
Барахлюш. Интересно, у него в семье все носят имена на «А» или бывают
исключения?
— Послушай, Ахилл — это твой кузен? — не выдержав,
спрашивает юный принц. Он никогда не был силен в родословной.
Обязанность восстановить историческую справедливость берет
на себя Арчибальд.
— Ахилл был могучим героем древности, — тоном школьного
учителя объясняет он. — Он прославился своей силой и отвагой. Он был неуязвим,
точнее, почти неуязвим. Уязвимой была одна-единственная часть его тела, а
именно, пятка. У каждого человека есть слабое место, своя ахиллесова пята. Есть
она и у Урдалака, — последние слова Арчибальд шепчет Барахлюшу на ухо, и тот
при звуках ненавистного имени невольно вздрагивает: ему страшно, даже когда это
имя произносят шепотом.
Глава 10
Чтобы распахнуть двустворчатую дверь парадного зала,
требуется по крайней мере по десять осматов на каждую половинку.
Наши герои с любопытством смотрят, как огромные стальные
двери медленно отъезжают в стороны.
Просторный королевский зал напоминает помещение
кафедрального собора.
Под потолком, словно гигантские лампады, висят два
резервуара, куда стекают подземные воды, необходимые для поддержания
жизнедеятельности дворца. Судя по уже увиденным залам, дворец огромен. В
резервуарах просверлены тысячи дырочек, и из них торчат украденные у Артура
трубочки для коктейля. Пестрые соломинки, вставленные одна в другую, сходятся
воедино и посредством специального рукава подсоединяются к большой
канализационной трубе.
Замысел Урдалака ясен: с помощью соломинок он довел воду до
дворца, а затем направил ее в канализационную трубу. Труба тянется до самой
столицы минипутов. Если пустить по ней воду под давлением, она с силой вырвется
наружу и затопит все на своем пути. Потоп же для минипутов означает верную
смерть, так как никто из них не умеет плавать.
— Ах, ведь это я научил их подавать воду по трубам! А теперь
они хотят воспользоваться полученными от нас знаниями против нас, — вздыхает
Арчибальд, разглядывая сооружение Урдалака.
— А я заготовил для них соломинки, — вторит ему Артур, также
чувствуя себя ответственным за грядущую катастрофу.
Пленники идут по залу. По обеим сторонам его, взяв на
караул, выстроились осматы. В конце зала стоит прозрачная пирамида и светится
изнутри красноватым светом. Вблизи видно, что она сооружена из прозрачных
красных камней, уложенных один на другой.
Трон, стоящий у подножия пирамиды, изукрашен зловещими
символами. Взглянув на него, каждый понимает, что такой трон не может
принадлежать доброму королю.
Опираясь на подлокотники, украшенные резными черепами, на
троне восседает Урдалак. Прямой как палка, он надменно взирает на всех с высоты
своего огромного роста. Впрочем, если бы он даже захотел пригнуться, вряд ли он
сумел бы это сделать: его изувеченное тело не позволяет ему наклоняться.
— Ты искал наши сокровища! Вот они! — шепчет Арчибальд на
ухо внуку.
