Едва луч касается рубиновых граней, трон вспыхивает алым
пламенем. Багровый свет перекидывается на сидящего на троне Урдалака, и черная
фигура правителя становится кроваво-красной: Ужасный У превращается в огненное
божество.
Осматы издают испуганный вопль. Некоторые даже падают на
колени. Подобного рода трюки всегда действуют на толпу, и такой опытный
диктатор как Урдалак прекрасно умеет ими пользоваться.
Только старый Арчибальд не усматривает в этом зрелище ничего
магического, и не удивительно, ведь дедушка Артура — ученый. Глядя на сияющие
драгоценности, он удовлетворенно улыбается.
— Ну что, Арчибальд? — обращается к нему Урдалак. — Вы
можете гордиться тем, как мы употребили полученные от вас знания.
— Очень красиво! Конечно, проку от этого чуть, разве только
подкрасить вам щечки, но красиво, — отвечает старик.
Ужасный У, немного подумав, решает не воспринимать слова
Арчибальда как оскорбление.
— Что ж, быть может моя новая оросительная система
понравится вам больше, — иронически произносит он.
— Да, сделана неплохо, и работать должна хорошо, — признает
Арчибальд. — Жаль только, что вы решили использовать ее для других целей.
— Разве? Но ведь ваша система предназначена для доставки
воды! — с наигранным удивлением вопрошает Урдалак.
— Да, именно для этого, чтобы поливать растения и давать
чистую воду для питья и мытья, но не для того, чтобы устраивать наводнения! —
уточняет ученый.
— Но, мой дорогой Арчибальд, мы собираемся устроить не
простое наводнение, мы намерены устроить настоящий потоп и утопить, растворить,
навсегда смыть минипутов с лица Первого континента! — патетически произносит
Урдалак.
— Да вы настоящее чудовище, Урдалак! — качает головой
старик.
— Знаю, мне уже сообщила об этом ваша невестка! А сами-то вы
кто? Тоже мне, ученый! По какому праву вы изменяете течения рек, прокладываете
дороги там, где их не предусмотрела природа? Кто вы такой, чтобы считать себя
выше природы и изменять ее творения? Неужели вы считаете себя умнее природы?
Арчибальд не отвечает, и Урдалаку кажется, что он, наконец,
нашел его уязвимое место.
— Вы, ученые, всегда так! Сначала изобретаете, а потом
думаете, каковы будут последствия ваших изобретений, — продолжает Урдалак. —
Природа тратит на принятие решений долгие годы. Она помогает распуститься
цветку, а потом тысячи лет экспериментирует, прежде чем выбрать для него
подходящее место, где будет хорошо и ему, и всему, что растет рядом. Вы же, как
только что-нибудь изобретете, тотчас провозглашаете себя гениями и требуете,
чтобы вас увековечили в пантеоне Истории! — издевательски завершает он.
Мракос ничего не понял из сказанного отцом, но на всякий
случай зловеще расхохотался.
— А какие у вас непомерные претензии!… — презрительно
добавляет диктатор.
— Согласен, непомерные претензии, дорогой мой Урдалак,
никого не украшают. Иначе вы бы брали призы на конкурсах красоты и
бодибилдинга, — отвечает Арчибальд.
Физиономия правителя перекашивается. Не пора ли поставить
этого человечишку на место? Или все же подождать?
— Несмотря на этот очевидно враждебный выпад, я расцениваю
ваши слова как комплимент, ибо ни один правитель не сможет стать великим, если
он ни на что не претендует! — снисходительно уточняет Урдалак.
— Император, король, правитель — это всего лишь титулы.
Чтобы стать истинным повелителем, надо быть добрым, справедливым и
великодушным, — тоном наставника произносит Арчибальд.
— А как вы думаете, если бы я не был наделен всеми этими
качествами, вы бы стояли сейчас здесь, живой и невредимый, да еще, судя по
вашим речам, в превосходном настроении? Так что я с полным основанием отношу
все вышесказанное вами на свой счет! — издевательски смеется Урдалак.
Мракос тоже хихикает — он в первый раз понял смысл шутки.
— Впрочем, я вскоре докажу вам, что могу быть и добрым, и
великодушным… вы свободны! — объявляет он, сопровождая слова широким
театральным жестом.
Повинуясь этому жесту, несколько осматов поднимают решетку,
загораживающую вход в канализационную трубу, ведущую в столицу минипутов. Как
мы уже сказали, к этой-то трубе и подведены соломинки из накопительных
резервуаров.
Арчибальд раньше других понял, какую им готовят ловушку.
— Вы предлагаете нам свободу вместе со смертью? — спрашивает
он, глядя Ужасному У прямо в глаза.
— Я предлагаю вам целых два выхода, — отвечает Урдалак, и на
лице его появляется улыбка садиста. — Разве это не является признаком
великодушия?
— Значит, как только мы войдем в трубу, ты пустишь воду,
многие тонны воды? — восклицает принцесса; она тоже поняла, какую участь готовит
им Урдалак.
— Советую тебе поменьше говорить, Селения, и побыстрее
действовать! — отвечает грозный Урдалак.
— А куда спешить, если другого выхода у нас все равно нет?
Вряд ли ты решишь выпустить нас через черный ход! Поэтому у нас один шанс из
миллиона, и нам надо как следует все обдумать, — язвительно отвечает принцесса.
— Один шанс из миллиона? Однако, ты оптимистка. Я бы сказал:
один из ста миллионов, — с усмешкой уточняет У. — Впрочем, это все равно лучше,
чем ничего, верно? Так что — вперед!… И счастливого пути!
Урдалак взмахивает крючковатой лапой, и к пленникам
направляется отряд осматов, чтобы втолкнуть их в трубу.
Барахлюш дрожит, как осиновый лист. А Артур… Артур, наконец,
нашел идею, которую искал с той самой минуты, как попал в тюрьму.
— Могу я попросить ваше императорское превосходительство о
последней милости? Совсем крохотной, только для того, чтобы ваше императорское
величество смогли еще раз явить всем свою бескрайнюю доброту, — нарочито
смиренно говорит мальчик, склоняясь в три погибели.
— Однако, этот малыш мне нравится! — заявляет Урдалак,
падкий на лесть, как все диктаторы. — И что это за милость?
— Мне бы хотелось завещать мое единственное сокровище, а
именно вот эти часы, моему другу Мино, присутствующему в этом зале.
Маленький крот изумлен: почему все вдруг повернулись в его
сторону, а главное, что хочет от него этот незнакомый мальчик?
Урдалак внимательно рассматривает маленькие часы, которые
Артур протягивает ему прямо под нос.
Повелитель принюхивается: ловушкой здесь не пахнет.
