В эту минуту распахивается дверь, и взоры присутствующих
устремляются на вновь прибывшего — того, кому отведена главная роль в этой
истории. У всех, включая Давидо, в глазах читается вопрос: неужели все их
старания оказались напрасны? Хотя, конечно, каждый по-своему старался… И все
по-прежнему ждут чуда. В отличие от Давидо, бабушка уверена, что если
свершилось одно чудо, за ним непременно должно последовать другое.
В данном случае роль чуда отведена главному герою,
маленькому и очень вежливому мальчику. Войдя в гостиную, этот мальчик тщательно
вытирает ноги и не забывает надеть тапочки.
Маленький вежливый мальчик — это Артур. Впрочем, это все уже
и так поняли. Он неспеша подходит к столу, за которым сидит дедушка, ожидающий
его появления не меньше, чем Второго Пришествия, и аккуратно ставит перед
Арчибальдом блюдце с рубинами.
Бабушка изо всех сил сдерживает свою радость, Давидо,
напротив, изо всех сил старается снова научиться дышать.
Артур обводит окружающих веселым взглядом и улыбается. Он
счастлив.
Арчибальд ликует. Настал его черед посмеяться над Давидо!
— Итак!… — произносит он, глядя на рубины. — Как гласит
заповедь номер пятьдесят, «будь точным при расчетах, и никогда ни с кем не
поссоришься».
Выбрав самый маленький рубин, он протягивает его Давидо.
— Вот, это вам, теперь мы в расчете! Полагаю, вам известно,
что такой глубокий красный цвет встречается в природе крайне редко, — добавляет
он, с безмятежной улыбкой глядя на перекошенную физиономию нечистоплотного
дельца.
Оба полицейских с облегчением вздыхают. Такая развязка им
явно по вкусу.
Бабушка ставит на стол маленькую шкатулку для драгоценностей
и, взяв блюдце, ссыпает в нее рубины.
— Вот более надежное место для хранения драгоценных камней…
А это блюдечко я ищу уже четыре года, оно было взято из-под моей чашки и
куда-то запропастилось! — насмешливо добавляет она, забирая блюдце.
Арчибальд и Артур тихонько смеются. Но Давидо не до смеха.
Давидо почему-то даже не улыбается.
— Месье, позвольте с вами распрощаться! — вставая с места,
вежливо говорит Арчибальд, указывая Давидо на дверь.
Кажется, у коммерсанта отнялись ноги, и он никак не может
встать.
Желая поскорей завершить столь неприятно начавшееся и столь
удачно закончившееся дело, оба полицейских, отдав честь бабушке и дедушке,
направляются к двери, жестом приглашая Давидо следовать за ними — так сказать,
прокладывают ему дорогу. Но на него пример полицейских не действует. У него
внезапно дергается один глаз, потом другой, а потом он принимается часто-часто
моргать обоими глазами. Говорят, именно так начинается нервный тик, от которого
рукой подать до психушки.
Как известно, от безумия до ненависти всего один шаг, и у
Давидо есть все шансы этот шаг сделать. Он и делает. Распахнув пиджак, он
выхватывает из-за пояса пистолет времен Второй мировой войны и, подражая
нехорошим героям боевиков, кричит:
— Всем стоять, не двигаться!
Полицейские еще не успели покинуть гостиную. Услышав крик,
они хватаются за пистолеты. Но безумец опережает их.
— Я же сказал: всем, без исключения! — кричит он еще более
громко и властно.
Все, кто собрались в эту минуту в гостиной, застывают в тех
позах, в которых их застал окрик Давидо. Никто из присутствующих не подозревал,
что негодяй может решиться на такое.
Пользуясь всеобщим замешательством, Давидо хватает шкатулку
и сует ее себе в карман.
— Так вы, значит, для этого хотели заполучить наш сад? —
спрашивает Арчибальд, начиная понимать, что к чему.
— Да! Именно для этого! Чутье меня не обмануло! — усмехается
Давидо, обводя безумным взором комнату.
— Откуда вы узнали, что в саду зарыт клад? — спрашивает
дедушка. Ему очень хочется отгадать эту загадку.
— Да вы же сами мне об этом сказали, старый вы забывчивый
осел! — нервно хихикает Давидо, направляя на дедушку пистолет. — Помните,
как-то раз, когда мы с вами сидели в баре «Две реки», — кричит он, явно
испытывая потребность выпустить накопившийся в нем пар, — вы стали рассказывать
ваши любимые байки про мосты и туннели, про маленьких и больших африканцев?
Тогда вы и рассказали мне про сокровища! Про рубины, которые вы привезли из
Африки и старательно зарыли в саду. Вы так старались получше их спрятать, что
сами забыли, где закопали! Вы тогда очень смеялись, а я плакал, плакал долго,
много ночей подряд! Я глаз не мог сомкнуть, зная, что вы мирно почиваете на
сокровищах, которые вам не нужны! Да, не нужны, раз вы даже не помните, где вы
их спрятали!
— Простите, что я невольно потревожил ваш сон, — о-о-очень
вежливо замечает Арчибальд.
— Ладно, забудем прошлое! Теперь я отосплюсь за все
бессонные ночи, ведь сокровище-то у меня! — заявляет Давидо, отступая к выходу.
— А знаете, Давидо, вам мешало спать не сокровище, а
жадность.
— Моя жадность вполне удовлетворена, и теперь я буду спать
спокойно! Отправлюсь спать на Канарские острова! В Африке слишком жарко, мне
это не подходит! — отвечает негодяй, не видя, что за его спиной пятеро
матассалаи с копьями наизготовку только и ждут, когда он упрется в их острые
наконечники.
— Не в деньгах счастье, Давидо, это одна из первейших
заповедей, и вы скоро в этом убедитесь! — говорит Арчибальд, с грустью глядя на
несчастного безумца, готового угодить в расставленную им же самим ловушку.
Когда все пять копий упираются в спину беглеца, тот
понимает, что удача окончательно от него отвернулась. Так в считаные секунды
грозовые тучи затягивают безоблачное небо. Давидо стоит, боясь пошевелиться, и
полицейские, воспользовавшись его испугом, отбирают у него оружие. Вождь
матассалаи извлекает из кармана Давидо шкатулку, а полицейские надевают на него
наручники и ведут к выходу.
Они не дают ему сказать ни слова. Даже «до свидания».
Вождь подходит к Арчибальду и вручает ему шкатулку.
— В следующий раз убирай, пожалуйста, получше свои подарки!
— говорит он, расплываясь в широченной улыбке.
— Обещаю! — весело отвечает Арчибальд. Он навсегда запомнит
преподнесенный ему урок.
Артур бросается бабушке на шею и с полным правом получает
заслуженную порцию ласки и восторгов.
