— С такими тестами ты вряд ли вообще выйдешь замуж! —
упрекает ее Барахлюш и тоже заливается слезами. Ему очень жалко Артура.
Пока все рыдают, уткнувшись носами в землю, откуда-то сверху
появляется Артур. Словно он только что подпрыгнул высоко-высоко, улетел за
облака, а теперь благополучно оттуда вернулся.
Первым его замечает Барахлюш. В изумлении он открывает рот,
чтобы сообщить о чудесном возвращении друга, но тот, стоя за спиной Селении,
заговорщически ему подмигивает и, приложив палец к губам, призывает хранить
молчание. Юный принц мотает головой, стряхивая с себя колдовские чары, и
убедившись, что Артур не растворился в воздухе, кивает в знак согласия.
Убитая горем Селения не видит ни вернувшегося из бездны
Артура, ни сговора мальчишек.
— Правильно говорят, если играешь с огнем, непременно
обожжешься, — назидательно изрекает Барахлюш. Он всегда готов поучить других.
Его сестра печально кивает: похоже, сейчас она готова
признать все свои ошибки и недостатки, даже те, которых у нее никогда не было.
Барахлюш ликует. Наконец-то ему представилась возможность повоспитывать сестру!
И уж он-то эту возможность не упустит… А для начала забьет гвоздь в самое больное
место.
— Какая же из тебя принцесса, если ты позволяешь самым
преданным твоим подданным умирать просто так, от нечего делать?
— Ах ты, маленький негодник! Надутый эгоист! — в ярости
накидывается на него Селения, хотя в глубине души сознает его правоту. — Как я
могла так поступить? Как я могла быть такой балдой и злюкой одновременно? Как
я, принцесса, могла вести себя по-дурацки, как пустоголовая девчонка? Ты это
хотел услышать, да? Так вот, я признаю, что не достойна своего титула! И
никакое наказание не поможет мне искупить свою вину!
— Конечно, не поможет, — философски замечает Барахлюш, с
интересом наблюдая, как Артур то исчезает, то появляется вновь.
— Я была слишком гордая, гордость сделала меня такой злой! —
всхлипывает принцесса. Ей хочется облегчить душу, а так как вокруг никого,
кроме братца нет, приходится плакаться в жилетку ему. — Я считала его
недостойным себя, а вышло все наоборот: это я его недостойна. Я всегда слушала
только свою голову, а надо было слушать сердце.
— Ага, вот как?! — заинтересованно восклицает Барахлюш. —
Что ж, продолжай, продолжай, — важно кивает он, пользуясь покаянным настроением
сестры.
— Как только я увидела его, у меня сердце забилось, словно
после быстрого бега, — всхлипывая, признается Селения. — Он был такой
хорошенький, с большими карими глазами, и… очень растерянный. Но, несмотря на
это, он вел себя с потрясающим достоинством. Сразу было ясно, что перед тобой
человек благородный. Настоящий принц!
Артур вновь подпрыгивает и приземляется в самой что ни на
есть нелепой позе, совершенно не оправдывая те комплименты, которыми осыпает
его Селения. Сейчас он похож не на принца, а на куклу-марионетку, у которой
оборвались ниточки, и она с большой высоты упала на землю.
— Ах, он был такой хороший, такой милый, такой прекрасный! —
рассыпается в похвалах принцесса, уверенная, что Артур ее не слышит.
— Прекрасный? — удивленно переспрашивает Артур, готовясь
совершить еще один прыжок.
— Самый прекрасный из всех принцев, которые когда-либо жили
на всех Семи континентах. Красивый…
Внезапно она умолкает. Интересно, откуда прозвучал вопрос? И
отчего голос, произнесший его, так поразительно похож на голос мальчика, чье
имя она не решается назвать?
Селения медленно поднимает голову, поворачивается и видит
Артура, приземляющегося после очередного прыжка. Мальчику очень понравилось
прыгать, и он, позабыв, что хотел произвести впечатление на принцессу,
приземляется на руки, головой вниз. И не видит, что Селения раскрыла его проделку.
Дрыгая в воздухе ногами, он, восхищенный столькими
комплиментами, спрашивает:
— Так какой же он еще?
Никогда его столько не хвалили!
И никогда Селения не попадала в такое дурацкое положение.
Ярость ее поистине не имеет пределов. Лицо ее становится похожим на маску
злобной фурии, она шипит, словно распаявшийся чайник. Но, несмотря на всю свою
злость, в глубине души ее гложет стыд. Как могла она поверить этому обманщику и
выложить все, что было у нее на душе!
Хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, она
обрушивается на Артура с кулачками, и, задыхаясь от злости, выкрикивает:
— Ах ты… мерзкий врун! Гнусный обманщик!
Спасаясь от разъяренной принцессы, Артур мгновенно исчезает,
а Селения подбегает к краю пропасти, желая, наконец, понять, как Артуру удалось
сыграть с ней такую шутку.
Внизу, от одного конца пропасти до другого протянулась
гигантская серая паутина, и Артур подпрыгивает на ней, словно на батуте. Его
падение было тщательно продуманным трюком, равно как и его эффектное появление.
Но Селения признает только те спектакли, которые ставит сама. Так что
новоявленный комедиант дорого заплатит за свои проделки! Принцесса вытаскивает
меч, и когда Артур приземляется на краю пропасти, решительно надвигается на
него.
— Ты самый изворотливый обманщик, которого я когда-либо
знала! — гневно шипит она, обрушивая на Артура удар за ударом, так что он едва
успевает уворачиваться.
— Но я тебя проучу, ты навсегда запомнишь, как разыгрывать
принцесс!
— Послушай, Селения, если все, кто тебя любит, должны
непременно убить себя, доказывая тебе свою преданность, ты никогда не выйдешь
замуж! — тоном здравомыслящего резонера успокаивает ее Артур.
— Он абсолютно прав! — энергично поддерживает его Барахлюш,
всегда готовый подлить масла в огонь.
Селения резко разворачивается и мечом срезает три торчащие
дыбом волосинки на голове Барахлюша.
— А ты, маленький негодяй, ты с самого начала был с ним в
сговоре! После таких шуточек ты мне не брат! — в ярости выкрикивает Селения,
молотя мечом направо и налево.
Артур уже привык к перепалкам брата с сестрой, и теперь, в
ожидании, когда им, наконец, надоест ссориться, продолжает свои прыжки.
