Кошка спрыгнула на пол, и он решил уехать из Харвичпорта.
Недалеко. На север, в штат Мэн. Всего на несколько дней. Эта учёная дама из Норвегии скоро вернётся домой: ей здесь делать нечего. Правда, она, судя по всему, знает эти места, но вряд ли задержится, обнаружив, что он уехал. Аксель собрался на Олд Очад-Бич к Патрику, у которого там карусель, приносящая летом немалые деньги. Аксель познакомился с Патриком в Бостоне, когда только приехал в США и работал уборщиком в итальянской забегаловке. Патрик нашёл для друга работу на рыболовецком судне из Глочестера. Во время двух удачных сезонов они неплохо заработали. Патрик купил на все деньги карусель, осуществив свою давнюю мечту. А денег Акселя как раз хватило на дом в Харвичпорте. Он успел купить его как раз перед тем, как новые богатеи взвинтили цены, так что обычным людям пришлось распрощаться с мечтой поселиться у моря в районе Кейп-Кода. Старые друзья виделись редко и не становились особенно говорливы, даже если встречались после долгой разлуки. Но Аксель всегда желанный гость для Патрика. В этом нет ни малейшего сомнения.
Кошка энергично работала когтями, пытаясь выбраться на улицу. Её калиточка была заперта. Аксель приоткрыл дверь и вытащил из шкафа старый чемодан.
В комоде лежали четыре комплекта чистого нижнего белья. Он аккуратно сложил их на дно чемодана. Четыре пары носков. Две рубашки. Синий свитер. Пара жилеток. Больше ему ничего не требовалось. В полупустом чемодане одежда выглядела как-то сиротливо. На свитер, лежавший поверх остальных вещей, он положил ремень и закрыл крышку, но потом передумал – решил захватить с собой письма. Он раньше не брал их, отправляясь в эти редкие поездки в Бостон или Мэн. Они лежали стопкой, обвязанные бечёвкой, на своем обычном месте, на шахматном столике, который никогда не использовался по назначению, так как играть ему было не с кем – гостей у Акселя не бывало. Но в этот раз лучше взять их с собой.
Он снова закрыл чемодан.
С пакетом, в котором лежали три упаковки кошачьего корма, в одной руке и с чемоданом в другой он вышел из дома и запер за собой дверь. Миссис Дэвис никогда не спала в это время. Как только он приблизился к своему автомобилю, она высунулась из кухонной двери и весело прокричала что-то про чудесный денёк. Аксель помахал ей рукой. День действительно обещал быть неплохим, в этом миссис Дэвис права. Чайки поднимались в небо и сбрасывали вниз ракушки или пикировали в воду, охотясь за рыбой. Две яхты отчалили от Аллен-Харбор. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Миссис Дэвис в своём ярко-розовом свитере пробежала по газону и взяла у Акселя пакет с кормом. Этого недостаточно, объяснил он. Его некоторое время не будет, так пусть она записывает расходы: он всё оплатит, когда вернётся. Когда? Честно говоря, он и сам не знает. Должен навестить кое-кого. На юге, в Нью-Джерси, пробурчал он и сплюнул. Кто знает, сколько времени это займёт?
Он поблагодарил соседку за то, что она согласилась присмотреть за кошкой:
– Спасибо! – И не заметил, что сказал это по-норвежски.
– Извините, дорогуша, но он уехал.
Ингер Йоханне уже успела адаптироваться и не вздрагивала больше при звуках обращённой к ней английской речи, которую понимала так же хорошо, как родную норвежскую.
Миссис Дэвис покачала головой и нахмурила лицо так, словно находилась на похоронах.
– Сегодня утром. Кажется, в Нью-Джерси. Не знаю, когда он вернётся. Может, через пару-другую недель.
Ингер Йоханне взглянула на кошку, спокойно лежащую на руках у женщины. Её ярко-жёлтые глаза, казалось, светятся даже днём. Кошка смотрела на Ингер Йоханне надменно, словно дурачила её, зная, что Аксель стоит на лестнице, с нетерпением ожидая, что же она скажет, готовый к вопросам, только что побрившийся и с чашкой кофе в руке. Кошка зевнула. Маленькие остренькие зубы влажно блеснули во рту, а глаза превратились в тоненькие щёлочки, спрятавшиеся в рыжей шерсти. Ингер Йоханне повернулась и побрела к машине.
Что можно сделать в такой ситуации? Разве что ещё раз оставить свою визитку. Сначала она хотела вручить её женщине, но передумала и направилась к дому Акселя. Быстро написав на обратной стороне сообщение, она опустила карточку в почтовый ящик. Для верности ещё одну подсунула под дверь.
– Знаете, он был как будто не в своей тарелке. – Женщина явно хотела пообщаться. Она подошла ближе, кошка по-прежнему оставалась у неё на руках. – Он не привык к гостям. Не очень-то дружелюбный. Но у него такое сердце…
Кошка лениво выгнула спину. Женщина продолжила, изменив голос:
– Сердце у него золотое. Поверьте мне: чистое золото!.. А вы давно с ним знакомы, мисс?
Ингер Йоханне улыбнулась, хотя по лицу её было видно, что думает она о чём-то другом. Вообще-то ей следовало поговорить с этой женщиной. Тем более что здесь никто не мог помешать разговору. Но Ингер Йоханне не стала этого делать и уселась в машину. Она чувствовала одновременно раздражение и облегчение. Её злил тот факт, что она дала Акселю уйти из ресторана, так и не расспросив как следует. Ей было неприятно, что он обманул её и уехал. Однако его исчезновение многое объясняло. Ингер Йоханне не стала для Акселя желанной гостьей, несмотря на всё, что ему рассказала. Аксель Сайер хотел жить своей собственной жизнью. Он сам себе хозяин.
Был четверг, 25 мая, и Ингер Йоханне ничего не оставалось, как вернуться домой. Ей захотелось было позвонить Альвхильд, но вскоре она передумала. Ведь рассказывать почти нечего. Она так и не смогла вспомнить, что же так удивило её в доме Акселя Сайера и чуть ли не на всю ночь лишило сна.
28
Автомобиль по доставке грузов подъехал к высотному зданию. Моросил дождь. У стадиона Уллевол на кольцевой образовалась огромная пробка из-за аварии на дороге. Автомобильный хаос распространялся как опухоль, поэтому вместо обычных двадцати минут автомобиль потратил час, чтобы добраться по нужному адресу. Шофёр выругался, глядя на такси, которое завалилось набок и затрудняло движение. Открыв пассажирскую дверь, из такси с трудом выбрался парень в гипсе и на костылях, он раздражённо показывал пальцем на полицейский автомобиль, стоявший в пятнадцати метрах.
– Чёрт подери! – проорал он. – Не видишь, что ли, улица перекрыта!
Только этого не хватало. Водителю предстояло тащить пакет в высотку. Он разъезжал с семи утра. Кроме того, он простудился и с нетерпением дожидался выходных. Вечер пятницы превратился в сущий ад. Он хотел только поскорее доставить этот проклятый пакет, а потом добраться до дома и улечься в постель, взять пиво и посмотреть видео. Когда же они разрешат проехать? Два человека в форме стояли рядом с автомобилем и о чём-то разговаривали, один из них курил и посматривал на часы, словно тоже хотел поскорее добраться до дома. Наконец такси удалось поставить на колёса, сломав при этом пару кустов, росших у тротуара. Водитель машины по доставке запустил двигатель и на медленных оборотах начал движение, опуская дверное стекло.
– Добрый вечер, – скороговоркой проговорил полицейский. – Проезд закрыт.
