— Разумеется. При условии, что они достаточно умны и достаточно обеспечены, чтобы оплатить обучение.
Леди Вилстон, у которой на лице было написано, что она никогда в жизни даже не приближалась ни к одной из королевских академий, неодобрительно покачала головой:
— Я всегда говорила, что совершенно ни к чему отдавать молодых людей из высшего общества на обучение в подобные места. Чему хорошему их могут там научить? Какой подадут пример? Пока я жива, наша дочь не переступит порог такого заведения. Образование, получаемое в домашних условиях, куда лучше.
Стелла равнодушно передернула плечиками, а мне подумалось, что юная госпожа Вилстон без всяких академий видит вокруг себя такие примеры, что вырасти нормальным человеком у нее попросту нет никаких шансов. Как, впрочем, вероятнее всего, не было в свое время и у остальных присутствующих.
— А чему обучают в академии? — неожиданно подал голос юный граф Таффорд.
— Многому, — ответила я. — Философии, астрономии, юриспруденции, ораторскому искусству…
— А дрессировке собак и соколов там обучают? — спросил Роберт, заглядывая под стол, — так в поле его зрения попадал по-прежнему лежащий на полу Рональд.
— Нет, этому там не учат, — улыбнулась я.
Мальчика, кажется, еще не успели окончательно испортить, как минимум он пока способен задавать нормальные вопросы без подтекста.
— А почему?
— Ну, наверное, потому, что для этого занятия надо обладать определенными врожденными способностями. Без них обучение бессмысленно.
— А разве нельзя принимать на учебу только тех, у кого есть способности? — продолжал допытываться Роберт.
— Неплохая идея, — признала я. — Сперва проверить способности, а уж потом принимать. Но прием в академию проходит иначе. Берут всех, кто готов заплатить. Если бы среди этих людей проводили дополнительный отбор, боюсь, академия осталась бы без средств.
— Стало быть, сами вы по стопам своего отца не пошли? — уточнил Вилстон.
— Увы.
— Думаю, вы сделали правильный выбор, — заметил Ридз.
— Несомненно, — подхватила Мелинда. — Никакая академия не позволила бы вам так продвинуться… по карьерной лестнице. — Она бросила многозначительный взгляд на Рауля.
— У меня много дел, — заявил тот, вставая из-за стола. — Надеюсь, вы хорошо проведете оставшееся время. Джозеф, я жду вас через полтора часа в северной зале.
Если бы из-за стола вышел кто-нибудь другой, завтрак продолжился бы как ни в чем не бывало. Но уход принца, в сущности, завершил трапезу. Уж не знаю насчет остальных, но лично я по этому поводу не расстроилась ни капли.
В течение дня я занималась своими обычными делами и лишь поздним вечером, следуя предварительной договоренности, заявилась в покои принца. Стражники встретили меня весьма душевно, практически как старую знакомую, и услужливо распахнули дверь в коридор-прихожую, а затем и в опочивальню.
Первым, кого я увидела, оказавшись в комнате, оказался Рональд. Пес встретил меня у самой двери, виляя хвостом и радостно пыхтя. Затем встал на задние лапы и попытался положить передние мне на плечи, но я воспротивилась. Кто знает, может быть, принцу такие нежности в его собственной опочивальне (и без его участия) не понравятся.
Рауль снова был по-домашнему облачен в длинный шелковый халат; на прикроватном столике, как и позавчера, стояли фрукты, сладости и бокалы с вином.
— Ваше высочество. — Я склонила голову.
— Проходи.
— Как прошел ваш день?
Он передернул плечами:
— Как обычно. Без покушений, если ты это имеешь в виду.
Я не имела в виду ничего особенного, но надо же как-то начать разговор. Впрочем, отсутствие покушений — это вполне важная информация.
Принц кивнул в сторону столика, приглашая меня угощаться. Я осталась стоять, где стояла.
— Надеюсь, после завтрака ты нашла себе что-нибудь поесть, — бросил он.
Я подняла на Рауля удивленный взгляд. Он что же, обратил внимание на то, что я ничего не ела? Мое удивление также не осталось незамеченным.
— Мне совершенно не нужно, чтобы ты прямо здесь упала в голодный обморок, — пояснил он, отворачиваясь.
Я уже начала думать, что бы такое ответить, но в этот момент уловила чье-то шевеление в постели.
— Ваше высочество, что же вы меня не предупредили? — упрекнула я принца, переходя на шепот.
— О чем? — спросил он.
Я осторожно кивнула головой в сторону кровати:
— У вас же кто-то… в гостях. Я могу прийти и в другое время.
Мне было крайне неловко, и хотелось как можно быстрее ретироваться. Зато принц вовсе не выглядел смущенным. Бросив короткий взгляд на кровать, он как ни в чем не бывало обернулся ко мне.
— Зачем же приходить в другое время? — Кончики его губ тронула едва заметная усмешка.
— Чтобы не мешать, — раздраженно пояснила я.
— А ты борись за свои права, — посоветовал принц. — Ты же фаворитка.
— И что мне теперь, глаза ей выцарапать? — Степень моего раздражения все возрастала.
— Это перебор. Можешь ее прогнать, а можешь, наоборот, к ней присоединиться. А что тут такого? — добавил он, увидев, как мои глаза медленно, но верно полезли на лоб. — Она не будет возражать.
Не найдя слов для ответа, я возмущенно покачала головой. Вернее, слова я, может, и находила, но все еще опасалась, что за них меня могут отправить в темницу, кто бы там что ни говорил. Ну и нравы у них в высшем свете, ни чего не скажешь! Однако любопытство оказалось сильнее отвращения, и я на цыпочках приблизилась к кровати и вытянула шею, чтобы рассмотреть лежащую. В следующее мгновение я уже не знала, что делать — хохотать или краснеть от того, что попала в глупое положение.
На кровати поверх покрывала, полностью расслабленная и довольная жизнью, возлежала Тони. Она приняла свою излюбленную позу, ту самую, которую молодые люди иногда называют «полюби меня с разбега». Собака развалилась пузом кверху, с задранными лапами и чуть-чуть приоткрытой пастью, из которого вываливался кончик языка. Мое приближение не заставило ее изменить положение; она лишь лениво завиляла хвостом в знак приветствия. Пришлось сесть на край кровати, чтобы дотянуться и погладить животное по теплому пузу.
— Ты лучше объясни, — заговорил у меня за спиной принц, — как такая маленькая собака умудряется занять целую кровать? Вчера ночью я почувствовал две упершиеся в тело лапы и, проснувшись, обнаружил, что еще немного — и упаду на пол.
— Это особый талант, ваше высочество, — констатировала я, пряча улыбку.
Вы, конечно, можете сколько угодно изображать раздражение, принц, но я-то прекрасно понимаю, что вы позволили этой собаке спать на вашей постели. Тони, при всей ее наглости, вполне можно было бы согнать на пол. Вместо этого вы чуть не позволили ей сбросить на пол вас.
