В своих сомнениях я оказалась права. Не получалось ничего. Принц подошел ко мне в тот момент, когда я почти уже убедила себя в том, что обойтись без костра вполне можно. Кому они действительно нужны, эти свет и тепло? Немного понаблюдав за моими стараниями, Рауль вытянул руку:
— Дай сюда.
— Да пожалуйста.
Я вручила ему кремень и кресало. Думаете, это безумно легко, ваше высочество? Это только со стороны так кажется. А на деле для того, чтобы высечь огонь, нужен опыт. При жизни же во дворце, где добывать огонь нет необходимости, такой опыт не приобретается…
Мои ехидные размышления были прерваны треском искры. Рауль разжег огонь со второго раза. Я изумленно подняла голову:
— Откуда у вас такие навыки, принц?
— Было дело, — уклончиво ответил он.
Следующие несколько минут я занималась костром. Мысли о ненужности и бесполезности огня были нещадно отброшены. Солнце уже заходило, и в лесу заметно похолодало, а я, как на грех, не прихватила с собой теплой одежды. Маскировочное платьишко оказалось очень легким, а впереди целая ночь.
Костер наконец разгорелся; искры полетели вверх, навстречу ветвям. Я села, предварительно подтянув одеяло поближе к огню, принц опустился рядом. Кирилл, ловко перебежав по ветке, тоже подобрался поближе к костру, поджал одну лапку и довольно прикрыл глаза. Я запустила руку в сумку.
— У меня есть с собой кое-какой перекус, — объявила я. — Но должна предупредить, еда совсем не королевская, не то что у вас за завтраком.
До сих пор не могу забыть, как осталась в то утро голодной.
— Что там у тебя? — подчеркнуто безразлично спросил Рауль.
— Бутерброды с колбасой.
Делая это признание, я испытала немалую неловкость, будто подписывалась в собственной отсталости.
— Это такие примитивные, неэстетичные, пахучие бутерброды типа кусок хлеба — колбаса — опять кусок хлеба? — поморщился принц.
— Ну да.
— Давай скорее сюда.
Я протянула ему бутерброд, еще один взяла себе. Я едва успела прожевать первый кусок, а принц уже разделался со своей порцией:
— Еще есть?
Не отвечая, я извлекла очередной бутерброд из сумки. Всего их было четыре, и я подумала, что последний, пожалуй, тоже оставлю ему. Передавая Раулю бутерброд, я заметила у него на рукаве следы крови.
— Что это, вы ранены? — спросила я.
— Где? А, это, ерунда. Просто расцарапал руку и перепачкался.
— Покажите.
Пожав плечами, принц раскрыл правую ладонь. Царапина была довольно глубокая и до сих пор слегка кровоточила. Я снова полезла в сумку, на этот раз не за едой.
— Обо что вы так?
Я вытащила небольшой флакон с жидкостью для дезинфекции.
— Какая разница? О решетку.
— Раскройте руку. — Я принялась отвинчивать крышку флакона. — Как это вы умудрились?
— Тебе так важно это знать? Ты очень натурально закричала, когда тот рыжий полез на повозку.
Бросив на Рауля быстрый взгляд, я снова опустила глаза и сосредоточилась на флаконе. Вылила немного жидкости на чистую тряпицу и крепко прижала к царапине.
— Что это? — спросил принц, кивая на сосуд.
— Водка, — ответила я. — Я всегда ношу ее с собой на такой случай.
— Что же ты молчишь? Дай сюда!
— А может, не надо? — взмолилась я.
Его высочество молча отобрал у меня флакон и вылил его содержимое себе в рот.
— Это для дезинфекции, а не для внутреннего пользования!
— Много ты понимаешь.
— Фи, — скривилась я. — Я понимаю — вино, ликер, на худой конец, коньяк. Но банальная водка, при вашем-то статусе?
— При моем статусе ничто другое не поможет, — отозвался Рауль.
Желания видеть принца нетрезвым у меня не было вовсе, но, к счастью, водки во флаконе плескалось мало. Насколько я могла судить, никакого особого влияния на его поведение она не оказала, разве что цвет лица перестал быть нездорово-бледным.
— Кстати, о статусе. Можно задать вам один вопрос?
— Задавай.
— Вы в самом деле были готовы умереть, лишь бы не подписывать ту бумагу?
Рауль откинулся назад, опираясь о землю локтями.
— Смерть или отречение — это очень тяжелый выбор, — медленно проговорил он, глядя в сгущающуюся за костром темноту. — Но он передо мной не стоял.
— То есть как?
— Сама подумай. Подписанное наследником отречение — это хорошая вещь, но еще лучше, когда она подкреплена окончательным и бесповоротным исчезновением этого самого наследника.
— Хотите сказать, вас убили бы в любом случае?
— Конечно.
Я отвела глаза. Как и всегда, меня больше всего сбивал с толку его тон — спокойный, даже слегка отстраненный.
— У тебя случайно не завалялось еще одного неправильного бутерброда?
— Случайно завалялось, — ответила я. — Вот, но этот — последний. Постойте! — Лишь теперь до меня, кажется, дошло. — Вас что, вообще не кормили все это время?
— А зачем им меня кормить? Только зря продукты переводить.
Я почувствовала угрызения совести в связи с тем, что потратила на себя один из бутербродов.
— Ну и досталось же вам.
— Ничего, не в первый раз, — махнул рукой Рауль.
— Что? Может, объясните, о чем это вы? Сначала огонь высекаете, потом водку пьете, а теперь еще и хотите сказать, что уже проходили через что-то подобное?
Из полулежачего положения принц со вздохом вернулся в сидячее.
— Ты действительно совсем не знаешь историю, — констатировал он.
Ну да, не знаю. Эрудированным человеком меня никак не назовешь. В вещах, которые меня интересуют, я разбираюсь хорошо; в тех, которые мне неинтересны, не разбираюсь вовсе.
— Ну ладно. — Рауль опустил глаза на перевязанную ладонь, затем перевел взгляд на огонь. — Когда мне было четырнадцать лет, к власти в королевстве пришел Кристофер Третий, двоюродный брат моего деда. Наше семейство являлось естественным конкурентом для его династии, поэтому он решил подстраховаться. Деду повезло: он как раз находился за границей и добраться до него оказалось слишком сложно. К Мелинде как к девочке отнеслись не слишком серьезно, и ей удалось отсидеться в одном из дальних монастырей. Нашим родителям повезло меньше. Их убили наемники, а меня заперли в Стонридской башне. Это на севере.
— Я знаю, где это, — мрачно сказала я. Про Стонридскую тюрьму слышать доводилось. — И долго вас там продержали?
— Два года.
— Ничего себе!
