— Да. Но дерегуляция будет одобрена. Несмотря на наши усилия. Соджонер Страйгер влиятельнее нас. Мы не можем позволить себе сильно высовываться.
— Он же командирская марионетка. Влияние Страйгера идет от них. Но он хочет занять вакансию в Совете, кандидатом на которую — леди Элнер. И, если дерегуляция пройдет, он и должность получит. Тогда, перестав быть марионеткой, Страйгер начнет играть роль Бога во плоти.
Правитель слегка нахмурился, и взгляд его снова стал рассеянным, когда он выслушивал сообщения с того конца провода.
— Интересно. Но едва ли нас касается.
— Вы не… — у меня вдруг сорвался голос. Я сглотнул слюну и начал снова: — Ваши дороги расходятся. Страйгер хочет использовать дерегуляцию, а с ней — и власть, чтобы раздавить людей — таких, как вы и я. Сейчас легионеры вас почти не трогают. Но что, если, оказавшись в Совете, Страйгер произведет на них то же впечатление, как и на всех остальных? Даже шеф безопасности Центавра считает, что Страйгер — темная лошадка.
Правитель помрачнел.
Я нажал, почувствовав, что в нем зашевелилось сомнение:
— Думаю, что Страйгера еще можно остановить и провалить дерегуляцию. Выставить Страйгера в невыгодном свете — и он не сможет перетянуть голоса. — Тут я заметил, как в глазах Правителя вспыхнули огоньки интереса.
— Но Дэрик должен остаться в живых, иначе это не может состояться.
— Не может состояться? — спросил он. — Не «не состоится», а «не может состояться»? — Я кивнул. — А почему ты уверен, что Страйгера так просто завернуть? Особенно если ты говоришь правду и Страйгер себе не хозяин?
У меня сжались кулаки.
— Потому что он — человек.
Правитель посмотрел на свои перепончатые лапы.
— Объясни.
— Не могу… Я и сам не знаю все точно. Но Центавр связывается со Страйгером через Дэрика. И Дэрику придется сыграть свою роль, иначе это не может сработать.
— За этим стоит Центавр? — Правитель поднял на меня глаза. — Почему? Ведь, если дерегуляция проходит, они получают внушительные прибыли?
— Если Дэрик умирает, они теряют много больше: кресло в Конгрессе может перейти к другой корпорации. Плюс Та Минг — член правления. Джентльмен Харон предпочтет живого сына увеличенным прибылям.
Интересно, что предпочел бы Харон, узнай он, кто есть Дэрик на самом деле.
Правитель молчал, глядя на фонтан, но не замечая его. Выражение его лица постоянно менялось, пока мозг выслушивал с десяток информантов.
— Нет… — наконец произнес он, поворачиваясь ко мне. — Если не сможешь привести более конкретных доказательств того, что еще рано опускать Дэрика Та Минга в Молчание.
Я намертво вцепился в край скамьи, стараясь не показать ему свое отчаяние. Раскрой я ему все, он, вероятно, сочтет меня сумасшедшим. И я не уверен, что он ошибется. Но я знал — чуял все это время, что знаю: Центавру Дэрика не выкупить, Рынок не снимет его со своего крючка. И Дэрику не спастись, даже если он превратится в тень.
Но если Рынок оставит Дэрику жизнь, то сможет получить желаемое — да и я тоже: Страйгера. Если бы только у меня хватило духу провернуть это…
— Послушайте, — сказал я, — вы не можете подождать исхода голосования? В конце концов, что для вас стоит пауза в несколько дней? Если он соглашается, играет свою партию и дерегуляция не проходит, он погашает свой долг и, может быть, вам не придется убивать… Сейчас вам стало труднее убрать его незаметно. И если он умрет до голосования, то ни один черт в мире не остановит дерегуляцию, и тогда вас ждут потери. Что против этого значат несколько дней?
Правитель стоял покачиваясь, как морская водоросль, и сквозь его глаза на меня смотрело еще множество глаз.
— А если дерегуляция пройдет?.. — медленно проговорил он.
— Тогда вы можете… угомонить Дэрика. — Я встал, контролируя каждое свое движение, потому что не мог позволить себе выглядеть глупо.
— Мы подождем, — сказал он. — Будь уверен. Передай ему мои слова. — Поколебавшись, он добавил: — Более того, под нажимом обстоятельств мы, может, будем вынуждены позаботиться о здоровье Соджонера Страйгера…
У меня в ушах зашумела кровь. Но я сказал только два слова:
— Тогда договорились. — Слова прозвучали утвердительно, потому что сомнений у меня не было. Все голоса, жужжащие требованиями в его нейронных схемах, наконец сказали одно и то же. Я проплыл немного вперед, вытянул одетую в резину руку. Правитель хлопнул по ней своей лапой: странное скользящее прикосновение, точно встретились два крыла.
— Решено.
Мика подплыл сзади. Правитель посмотрел на него и просигналил:
— «Мой привет Ичибе. Передай, что он заполучил хорошего парня. Я уважаю преданность другу». Мика кивнул, не решаясь улыбнуться.
— Я рад, что ты пришел, — сказал мне Правитель. — Полезная встреча. Я рад также, что мы сошлись в чем-то. Надеюсь, все пройдет благополучно. В противном случае заинтересованным лицам грозят серьезные неприятности… — Он опустил глаза, потом снова посмотрел на меня: — Если пройдет, может быть, ты рассмотришь предложение сделать для меня кое-какую работу… когда-нибудь.
Если я выживу.
— Я подумаю, — ответил я.
Он улыбнулся:
— Тогда надеюсь обоих вас увидеть. Доброй ночи, джентльмены. — Он повернулся и медленно стал подниматься по лестнице.
Когда он исчез в потолке, створы шлюза, описывая полукружия, поползли в стороны.
Барахтаясь, мы поплыли через ворота шлюза к выходу. Когда лодка взяла курс на город, Мика, оглядываясь назад, вздохнул с облегчением или, может быть, с сожалением.
— Выдержки у тебя куда больше, чем здравого смысла, брат, — сказал Мика. — Но ты запустил-таки машину.
— Да.
— По твоему виду не скажешь, что ты рад.
— Не рад. — Я закрыл глаза.
— Потому что и ты теперь в списке, если дерегуляция пройдет? — Мика сказал это как бы вскользь, но сам подумал о том, что, если случится худшее, он ничем, ничем не сможет мне помочь.
Я скорчил гримасу.
— Что об этом волноваться? У меня есть другие, срочные дела.
Мика неодобрительно покачал головой и снова оглянулся на замкнутый мир Правителя, исчезающий, как воспоминание, за нашими спинами.
— Ты все устроил? Он сказал, что хочет увидеть нас еще раз, — сказал он мечтательным тоном, широко и самодовольно ухмыляясь.
— Да, я польщен. — Я открыл один глаз, чтобы посмотреть на Мики. — И вообще, я очень тронут: уж он так рад был… что ему не пришлось, поднявшись по лестнице, пропускать через воду в той комнате электрический ток.
