Отец стоит и выжидающе смотрит на сына.
Понимая, что тянуть дальше смысла нет, Артур бросается деду
на шею и, целуя его в щеку, шепчет ему на ухо:
— На рисовом зернышке было написано: «На помощь!»
Изумленный дедушка тоже целует внука и в свою очередь шепчет
ему:
— А ты уверен?
Артур целует дедушку в другую щеку.
— Совершенно уверен! Надо что-то делать!
Арчибальд также решает поцеловать внука в другую щеку.
— Я подумаю, что можно сделать. Артур начинает все с начала:
опять целует деда в правую щеку.
— Прошу тебя, дедушка, умоляю, не дай минипутам погибнуть! —
шепчет мальчик прерывистым от волнения голосом.
Когда дед и внук обмениваются седьмым поцелуем, Арман
начинает подозревать, что дед и внук просто издеваются над ним.
— Хватит! Пора ехать! Мне вести машину, а дорога долгая! —
тоном бывалого шофера-дальнобойщика заявляет отец, прерывая обмен поцелуями и
вместе с ним таинственную беседу деда и внука.
Арчибальд и Артур нехотя отходят друг от друга. Отец с сыном
выходят из дома и идут к машине. Пока Арман укладывает рюкзак сына в багажник,
Артур переглядывается с дедом, вышедшим на крыльцо проводить внука и его
родителей.
— Не волнуйся, мой мальчик, я все сделаю! — беззвучно,
одними губами, шепчет Арчибальд.
Артур посылает деду воздушный поцелуй, хотя сердце у него
положительно не на месте.
— Хватит! Садись в машину, Артур! — приказывает отец.
Желая разрядить обстановку, отец улыбается, однако этого
никто не замечает. Он улыбается так редко, что все уже забыли, как выглядит его
улыбка. Ведь когда крокодил показывает окружающим зубы, никому в голову не
приходит, что он таким образом улыбается.
Артур нехотя забирается на заднее сиденье. Отец обходит
машину и, не удержавшись, еще раз проводит тряпочкой по сверкающей голове овна,
горделиво высящейся на капоте. Словно это не ему, а его золоторунному барану
предстоит сейчас сесть за руль и вести машину.
Мать уже сидит в машине, устроившись на переднем сиденье
рядом с водительским местом. Она всегда заранее занимает место в машине, потому
что ей требуется не менее четверти часа, чтобы справиться с ремнем безопасности
и пристегнуться. А так как ее возня с ремнем приводит супруга в ярость, она
приобрела привычку садиться в машину задолго до отправления.
— Если тебя начнет тошнить, у меня есть бумажные пакеты! —
напоминает мать Артуру тоном, каким обычно сообщают о покупке большой коробки
шоколадных конфет.
— Принимая во внимание ту скорость, с которой отец ведет
машину, меня вряд ли станет тошнить, — пытается объяснить Ар- тур. Но, заметив,
что мать не слушает его, он прекращает объяснения, отворачивается и в заднее
стекло смотрит на стоящего на крыльце дедушку. Сейчас Артуру может помочь
только он.
Арман занимает водительское место и, потирая руки, тянется к
ключу зажигания. Двигатель ревет, словно табун взбесившихся лошадей. Хотя, по
словам отца, двигатель обладает мощностью в целых восемь десятков лошадиных
сил, похоже, что две трети этих лошадей постоянно пребывают в состоянии отдыха.
Тем не менее, отец встречает рев мотора блаженной улыбкой.
— Что ж, поехали, мой пупсеночек! — с наслаждением
произносит он, берясь за рукоятку ручного тормоза.
Пупсеночек постепенно набирает скорость.
Артур смотрит, как дедушка, который машет ему рукой на
прощание, становится все меньше и меньше. А вскоре и прекрасный дом, где он
провел самые замечательные недели в своей жизни, исчезает за поворотом.
Тем временем Альфред старательно следит за пауком, петляющим
по кабинету в поисках обратной дороги. Только когда до него доносится шум
мотора, пес, наконец, соображает, что звук этот означает отъезд Артура.
Подпрыгнув, он выбегает на лестничную площадку и мчится
вниз, чуть не сбив с ног Арчибальда. На всем скаку Альфред проскальзывает у
него между ног, и дедушка, не ожидая от пса такой прыти, с трудом удерживает
равновесие. Сбежав с крыльца, Альфред, не снижая скорости, направляется к
воротам.
Покинув владения Арчибальда, машина катит по проселочной
дороге.
Неожиданно вдоль дороги загораются огни, точнее, факелы.
Нахмурившись, Арман замедляет ход. Не разобравшись, он силится вспомнить, когда
в этом месте успели поставить фонари. Поднять глаза и посмотреть, откуда в
действительности взялся свет, ему в голову не приходит. Но так как любопытство
не отпускает отца, то он, открыв окно, высовывается наружу.
В темноте различимы высокие черные фигуры воинов
бонго-матассалаи. Выстроившись вдоль дороги, словно почетный караул, они держат
в высоко поднятых руках горящие факелы, роняющие на дорогу желтые пляшущие
блики.
В отличие от отца, Артур сразу понимает, откуда взялся свет.
Изогнувшись на сиденье, он задирает голову как можно выше и смотрит на факелы.
Свет их выхватывает из темноты то одно, то другое лицо с боевой раскраской.
Артуру становится не по себе: вдруг отец, увидев этот почетный караул,
испугается, отпустит руль, и машина, потеряв управление, свалится в кювет или
задавит кого-нибудь из воинов?
Но все обошлось благополучно, и огни бонго-матассалаи постепенно
исчезли во мраке.
— Что они тут делают? Они же создают аварийную ситуацию! Кто
им разрешил? — ворчит отец, никогда не упускающий возможности выразить свое
возмущение.
Импровизированный почетный караул остается позади, и
автомобиль погружается в ночной мрак. Теперь только два крошечных желтых глаза
освещают бегущую впереди дорогу.
Когда воины, погасив факелы, собираются возвращаться к себе
в шатер, на дорогу кубарем выкатывается пес Альфред. Отряхнувшись, он бросается
вслед за автомобилем. Бонго-матассалаи даже не успевают расспросить его. Они
долго стоят, наблюдая, как пес мчится по дороге за своим хозяином.
Бонго-матассалаи видят ночью так же хорошо, как и днем.
Глава 8
Арчибальд и Маргарита, совершенно подавленные, стоят на
крыльце своего опустевшего дома.
— Не волнуйся за Альфреда, он побегает минут пять, а потом
вернется. Он боится темноты, — говорит бабушка, беря мужа под руку и увлекая
его в дом.
— Я боюсь не за Альфреда, а за Артура, — отвечает Арчибальд.
Дедушка закрывает за собой дверь и задвигает засов.
