Артур чешет в затылке и смотрит на несчастную божью коровку:
от таких слов ей остается лишь беспомощно развести руками — если бы, конечно, у
нее были руки. Но она, видимо, успела привыкнуть к проделкам своего владельца и
лишь философски вздыхает. Макс открывает большую корзину и, выхватив оттуда
двух червей, принимается растягивать их. Оба беспозвоночных тотчас начинают
испускать приятный синеватый свет, оправдывая свое название «светящиеся черви».
Макс садится на корточки и приклеивает обе светящиеся
полоски к низу коровки.
— Они будут освещать нам дорогу! — бросает он своему
пассажиру, который, глядя на действия Макса, перестает верить собственным
глазам.
Вскарабкавшись на спину божьей коровки, Макс усаживается в
двухместное седло, заняв место, где выгравированы его инициалы. Приученный
отцом аккуратно относиться к машине, Артур вытирает ноги о коврик и только
потом занимает место рядом с Максом. Легкий толчок пятками, и божья коровка
начинает бодро перебирать всеми шестью лапами. Выбежав из гаража, жучок
сворачивает на широкую подземную улицу. К великому удивлению Артура, улица
кишит народом. Вписавшись в густой поток транспортных средств, жучок вынужден продвигаться
со скоростью гусеницы.
Разглядывая тротуары, Артур замечает, что большинство
прохожих принадлежат к племени клевочуваков. Их легко узнать по стогообразным
прическам, представляющим собой множество косичек с вплетенными в них
ракушками, и по расхлябанной походке: при каждом шаге они дергают ногами,
словно всякий раз наступают на жевательную резинку. Только клевочуваки
расхаживают, засунув руки в карманы, у всех остальных руки чем-то заняты, все
что-то тащат. Наверное, это потому, что клевочуваки никогда и нигде не
работают. Их главное занятие — наслаждаться жизнью. Большая часть чуваков сидит
на обочинах тротуаров или на террасах крошечных баров, которых здесь столько,
сколько в лесу опят после грибного дождя.
Чуваки курят сигары, пьют Огненный Джек и глазеют на
проезжающие машины или друг на друга. Любой уважающий себя клевочувак считает
своим долгом вырядиться во что-нибудь пестрое, кричащее. По мнению чуваков,
вычурная одежда позволяет им выглядеть оригинально.
— Вот это называется кррруиззинг, малыш! Руль держим одной
рукой, непременно улыбаемся, а главное, едем тихо-тихо, чтобы успеть всех
рассмотреть, и — что еще важнее! — чтобы все успели, как следует рассмотреть
тебя! — объясняет Макс, довольный, словно лосось, плывущий по течению.
Однако на Круизинг-авеню могут встретиться не только
клевочуваки. В толпе мелькают чулкодлины-пушер, существа с длинными ушами,
прибывшие с Третьего континента. Дважды в год они обрастают густой шерстью и
приходят в город стричься. Но сейчас явно не сезон для стрижки. Оказывается,
некоторые чулкодлины, ожидая, пока шерсть отрастет, нанимаются подметать своими
длинными ушами улицы.
— Но это же негигиенично! — восклицает Артур.
Бабушка приучила его регулярно мыть уши, и он никогда не
слышал, чтобы их использовали в качестве веника.
Вопрос Артура порожден исключительно его невежеством. В мире
минипутов всем известно, что у чулкодлинов-пушер существует собственная, весьма
сложная, но постоянно действующая система очистки ушей.
Речь идет о содружестве живых существ. Маленькие блошки,
именуемые обычно бомбистами-атомистами, беспрерывно поедают нечистоты, которые
закатываются в покрытые шерстью уши чулкодлинов. В желудке у блох нечистоты
превращаются в маленькие шарики, покрытые толстой слизистой оболочкой, словно
лаком. Как только желудок бомбиста-атомиста наполнится этими шариками, он тут
же отправляется их продавать.
Многие черви, из тех, что проживают глубоко под землей,
например черви мердоглоты, обожают такие шарики, хотя некоторые и считают их
отбросами. Таким образом, чулкодлины-пушер и блошки сосуществуют ко всеобщему
удовольствию: и улицы чистые, и черви сыты.
Артур очень удивлен, заметив несколько старых осматов в
отставке. Осматы просят милостыню у прохожих, главным образом несколько крошек
белликорна (белликорн, как известно, национальное лакомство минипутов).
Неожиданно на полосе движения возникает пробка. Максов жучок тоже вынужден
притормозить. Причиной этой пробки является вывернувшая из-за угла процессия
жемчуганасов. Надо признать, ни на одном континенте нет насекомого красивее
жемчуганаса. Миндалевидное тело, блестящее, словно алмаз, крохотный ротик в форме
сердечка и огромные глаза, светлые, словно речные жемчужины. А чего стоит их
грациозная походка!.. Черная пантера побелеет от зависти, танцовщица из Оперы
взбесится от ревности! Артур никогда не видел более изящных движений. Даже
левретка, если поставить ее рядом с жемчуганасом, покажется неуклюжей, словно
раскормленный бульдог.
— Ну и как тебе круизинг? — бросает Макс, забавляясь
растерянностью своего пассажира.
Артур постепенно приходит в себя.
— Да, конечно, клево, только боюсь, при такой скорости мы
опоздаем! А если мы опоздаем сейчас, мы можем опоздать навсегда! — отвечает
мальчик.
— Ты прав. Хорошо, давай вернемся сюда потом.
Макс дергает за веревочку, и панцирь жука открывается —
разламывается на две части, высвобождая тонкие прозрачные крылышки. Божья
коровка поднимается над транспортной пробкой и летит на бреющем полете, трепеща
крылышками и поднимая тучи пыли, отчего до самого конца улицы вслед ей слышатся
далеко не самые приятные слова.
— Круиздзынннннь! — отвечает водителям Макс, подвергая их
нервы еще большему испытанию.
Название «круизинг» происходит от слова «круиз», означающего
морское путешествие, то есть предприятие, связанное с бурями и штормами.
Поездку отца на машине никак нельзя назвать круизом, потому
что она, во-первых, не морская, а во-вторых, никакие бури и штормы ему не
грозят. К тому же ритм, в котором движется его автомобиль, совсем не напоминает
размеренную качку волн. Его восемь десятков лошадей взбрыкивают и мчатся
галопом.
— Дорогой, не так быстро! Меня сейчас стошнит! — стонет
жена, вцепившись изо всех сил в приборную доску.
— А тебя всегда тошнит, как бы я ни ехал! — отвечает отец,
полностью сосредоточившись на процессе ведения машины.
Теперешнее его поведение может даже показаться симпатичным:
ведь он беспокоится о сыне. До сих пор мы видели только, как он кричит на него,
и вполне могли задаться вопросом, любит ли отец своего мальчика. Конечно, не
исключено, что этот человек просто не умеет любить. Но отцовская струна у него,
к счастью, имеется, и мы, кажется, ее нащупали.
