А дальше началась драма.
Чивас извлек вторую бутылочку, из которой ему предстояло
налить в стебель немного жидкости.
Но, к несчастью, вождь перепутал бутылки и схватил бутылку
кактусовой настойки, такой крепкой, что она вполне могла сжечь вам горло. По
сравнению с этим дьявольским напитком водка кажется апельсиновым соком.
Некоторые даже утверждали, что опьянеть можно от одного только взгляда на
этикетку коварной бутылки. И эту огненную воду Чивас вылил в бамбуковую
палочку. Но не несколько капель, как указано в Большой книге, а больше половины
бутылки. Ибо когда он открыл бутылку, на него напала такая сильная икота, что
рука у него дрогнула, и жидкости вылилось гораздо больше, чем требовалось.
Бамбук задрожал, изо всех его трещинок повалил дым, а потом палочка застыла на
месте, словно палочка от эскимо, когда само мороженое уже съедено.
Много месяцев об исчезнувших бонго-матассалаи не было
никаких известий.
Племя очень печалилось, и Чивас поклялся никогда больше не
пить ни капли кактусовой настойки, а главное, никогда ее не изготовлять.
Он сдержал свое слово, однако предание гласит, что спустя
несколько лет его потомки, обосновавшиеся в Европе, а точнее в Шотландии, вновь
начали выпускать этот обжигающий напиток. И в честь своего прославленного
предка назвали его «Чивас».
А трех исчезнувших воинов в конце концов нашли.
Они проскочили мимо мира минипутов и вынуждены были долго
блуждать по пустыне. Но все же им удалось обратить оплошность вождя себе на
пользу. Они осели на краю пустыни и основали свой маленький бизнес: занялись
разведением скорпионов, так как после случившегося с ними все трое стали
совершенно нечувствительны к любым ядам.
И хотя, в конце концов, история завершилась вполне
благополучно, ее всегда приводят как пример сугубо отрицательный, подражать
которому не следует ни при каких обстоятельствах. На примере вождя Чиваса
гордых воинов племени бонго-матассалаи воспитывают в отвращении к крепким
напиткам.
Глава 15
Нынешний вождь племени по имени Трез-Велло нисколько не
похож на вождя Чиваса.
Он ведет исключительно трезвый образ жизни, и его ставят
всем в пример. И все же сегодня вечером Трез-Велло места себе не находит от
беспокойства. Он уже раз десять проверил, нужную ли бутылочку и правильно ли он
использовал.
— Не волнуйтесь вы так, вождь! Все пройдет отлично. Артур
все лето изучал наши обряды. Теперь он знает и умеет столько же, сколько знаем
и умеем мы, — говорит вождю один из воинов с раскрасневшимся от пламени костра
лицом.
— Благодарю тебя за твои слова, — отвечает ему Велло.
И, расслабившись после утешительных речей соплеменника, он
начинает читать новую молитву.
Действительно, Артур все лето изучал обряды и обычаи племени
бонго-матассалаи и приобрел все необходимые познания и навыки, чтобы стать
членом племени. Он выдержал все тренировки, все немалые физические нагрузки,
прошел все испытания. Родители даже перестали считать вечера, когда он
возвращался настолько усталый, что ложился спать без ужина. Точнее, падал в
кровать, засыпая буквально на лету.
Упражнения, которые ему задавали, были необычайно
разнообразны и нисколько не походили на те упражнения, которые он привык
выполнять в школе на уроках физкультуры. В результате системы тренировок,
придуманной бонго-матассалаи, человек сливался с природой, становился одним
целым с окружающим его растительным и животным миром и естественным образом
находил свое место в великом круговороте жизни. Уже четыре тысячи лет человек
старательно пытается выскочить из этого всемирного круговорота. Он хочет
непременно стать над всем и над всеми, а главное, он даже слушать не желает,
когда ему говорят, что он произошел от обезьяны. Но, по мнению
бонго-матассалаи, утверждать, что человек произошел только от обезьяны, было бы
величайшей ошибкой. Человек в равной степени произошел и от обезьяны, и от
дерева. Так что баобаб — тоже близкий родственник человека. Как и пробковое
дерево. И муравей тоже его родственник, хотя и дальний. Поэтому первым
заданием, которое предложили Артуру матассалаи, было научиться жить одной
жизнью с муравьями.
Ранним утром мальчик, почти голый, а точнее, в узенькой
набедренной повязке, изготовленной лично вождем Трез-Велло из кусочка шкуры
знаменитого зебу Забо, ложился в траву прямо на муравьиную тропу. Там он должен
был лежать неподвижно и ждать появления первых муравьев. Естественно, такое
огромное препятствие, возникшее на проторенной дороге неизвестно откуда, каждый
раз порождало панику в муравьином обществе. Тут же созывалось экстренное
совещание с целью как можно скорее определить, надо ли обойти это препятствие
или же рискнуть и переползти через него.
Чтобы обогнуть препятствие, пришлось бы делать очень большой
крюк. К тому же при обходном пути существовал риск потеряться в густой траве, а
прокладка добротной колеи требовала не только средств, но и времени. Проще
всего было оставить все как есть и препятствие переползать. Хотя такое решение
и влекло за собой определенный риск, ибо разведчики донесли, что тело,
перегородившее дорогу, было живое.
Что делал на муравьиной тропе представитель человеческой
породы, голый, словно червь? Что заставило его растянуться на земле в шесть
часов утра? У муравьиного генерала, ответственного за продвижение колонны, не
было времени искать ответы ни на эти, ни на другие вопросы, и он, взяв на себя
всю полноту ответственности, приказал готовиться к переползанию через
загадочное препятствие. И стройными рядами колонна муравьев стала карабкаться
по стопе Артура, потом перебралась на ногу, обогнула пупок, свернула налево и
по левой руке добралась до ладони, откуда до тропы было уже лапкой подать.
Артур должен был лежать на тропе весь день до темноты,
исполняя роль моста для сотен тысяч муравьев. Сложнее всего мальчику было
сдерживать смех — крохотные лапки насекомых щекотали его, и ему все время
хотелось смеяться. Испытание продолжалось четыре дня подряд, и каждый день
Артур ложился в разных концах сада, перегораживая очередную муравьиную тропу.
Можно сказать, ему повезло: в саду у Арчибальда не было рыжих кусачих муравьев.
Иначе мальчик не отделался бы легкой щекоткой. После этих испытаний у него
завязалась настоящая дружба с муравьями, и он с полным правом стал именовать этих
насекомых своими родственниками.
