– Повторяю, – так же негромко сказал я, двинув шомпол чуть вверх. – Сколько народу на АТП и в гаражах?
Забыв об ударенных колоколах, боевик встал на цыпочки и попытался схватить меня за руку.
– Не надо, – сказал я. – Дернешься – мозг проткну. Отвечать будешь? Или продолжим лечение гайморита?
– На АТП еще трое, в гаражах – четверо, – прохрипел бандит.
– Отлично, – похвалил я. – Где расположены посты наблюдателей?
– На крыше пулеметное гнездо и вышка напротив, там тоже пулемет.
– Молодец, не врешь. Кто командир вашей шайки и где он сейчас?
– Дрыхнет после обеда на втором этаже. Там единственная комната с дверью.
– Спасибо, – поблагодарил я, вынимая шомпол. – Видишь, как приятно говорить правду.
Однако боевик оказался неблагодарным. Как только я извлек стальной стержень из его ноздри, он попытался отплатить мне той же монетой – двинуть коленом в пах. Признаться, я давно не жду от людей ничего хорошего, поэтому был готов к такому развитию событий. Резкий поворот таза – и колено лишь скользнуло по моему бедру, не причинив вреда.
Следуя инерции своего удара, боевик, не встретив сопротивления, провалился вперед, недальновидно подставив мне затылок. По нему я и треснул кулаком, утяжеленным бронированной перчаткой, и при этом искренне стараясь, чтобы мой удар не повредил шейные позвонки. Конечно, будь их воля, эти сопляки с удовольствием расстреляли бы меня, не моргнув глазом. Но, с другой стороны, не исключаю, что их просто никто еще не учил уму-разуму. Очень надеюсь, что парни извлекут урок из сегодняшнего эпизода и, в лучшем для себя случае, уберутся из Зоны, где можно не только в легкую огрести трендюлей, но и запросто расстаться с жизнью.
Все трое валялись в глубоком нокауте, поэтому я, экономя время, не стал их вязать, лишь обезвредил автоматы. Отделил магазины, поснимал крышки ствольных коробок, возвратные механизмы и затворные рамы с затворами. Последнее, окинув взглядом напоследок поле недолгой битвы, унес с собой. Чисто не люблю, когда при отходе необезвреженное оружие стреляет мне в спину.
Аккуратно определив затворные рамы в густой кустарник, а затворы – на дно большой лужи, раскинувшейся посреди двора, я метнулся к основному зданию, прячась в его густой тени. Прижался к кирпичной стене, прислушался.
Тихо… Вот и замечательно.
Влезть на крышу по слегка тронутой ржавчиной, но вполне хорошо сохранившейся пожарной лестнице труда особого не составило. Видимо, прежний хозяин АТП следил за своим имуществом и периодически красил то, что нуждалось в покраске. Потому и лестница пока от коррозии не рассыпалась, хотя все к этому идет – вряд ли бандиты будут носиться по территории предприятия, следя за сохранностью вверенного им имущества.
Пулеметное гнездо никуда не делось. Все те же мешки с песком, что я разглядел снизу, все тот же пулеметный ствол, торчащий на фоне заката. И пулеметчик в тени, аппетитно чавкающий на всю округу. Зря его в детстве не научили с закрытым ртом жевать. Для караульного это немаловажно, так как можно в процессе пережевывания пищи многого не услышать – например, шагов того, кто к тебе подкрадывается в данный момент.
Но все-таки человек в полной выкладке и бронекостюме весит немало. Крыша еле слышно постанывала под моим весом, хоть я и старался идти как можно ближе к стене чердачного помещения, возвышающегося над вторым этажом АТП. В последний момент пулеметчик, почуяв неладное, повернулся – и от неожиданности очень некстати подавился куском котлеты, огрызок которой держал в руке. Его рука метнулась было к пистолету на поясе, но кашель согнул незадачливого сторожа, а я лишь добавил ему с ноги под дых.
От резкого сокращения легких кусочек пищи вылетел из дыхалки. Пулеметчик с легким присвистом втянул в себя воздух и тут же упал, от боли свернувшись в позе эмбриона. Синхронное нажатие пальцами на сонные артерии, несколько секунд ожидания – и тело боевика расслабилось, погрузившись в омут беспамятства. Н-да, видать, не говорила ему мама, что вредно есть после шести вечера – и вот вам результат.
Пулемет постигла участь автоматов. Так, нормально. Минус один – значит, в здании осталось двое, главарь и, небось, его телохранитель. «Язык» сказал, что комната шефа этой банды на втором этаже. А что, если попробовать зайти через чердак?
Окна в чердачном помещении были давно выбиты, сквозняк вяло шевелил мусор на загаженном полу. Думаю, если б шлем не фильтровал воздух, я пережил бы несколько неприятных минут, дыша вонью гниющих объедков, застарелой мочи и куч дерьма, наваленных по углам и вдоль стен. Ну что за люди? Не в хлеву ж живут, неужели нельзя договориться с напарником о смене, чтоб не гадить там, где дежуришь? Потому и не люблю местную гопоту, что живут одним днем, словно свиньи – урвать, прожрать, пропить, испражниться, где придется, а потом снова все то же самое, по кругу. Хотя у каждого свой путь. Вот у меня, например, сейчас очень прозаический – пройти до приметного люка в полу и по дороге не влезть стопой в вонючую «мину».
Не скажу, что все прошло удачно – все-таки уже темновато было на улице, а внутри неосвещенного помещения и подавно. Зря я не включил ПНВ, сочтя обстановку относительно безопасной. Взявшись за ручку люка, я ощутил, что левая нога вступила во что-то мягкое. Вот черт, так и есть, вляпался в демаскирующий фактор! Чтоб того любителя котлет от хронического запора разорвало… Ладно, на войне как на войне, случается всякое, и лучше уж в дерьмо, чем на противопехотную мину.
– Эй, Тарас, мля, – донеслось снизу. – Чо там за хождения? Опять личинки откладываешь? Уже в коридоре не продохнуть. С утра после смены не дрыхнуть идешь, а за ведром и тряпкой, и чтоб чердак блестел, я проверю. Понял?
– Понял, – буркнул я.
У сурового блюстителя чистоты был густой бас, таким только в опере петь. Обычно дяди с эдаким голосом имеют существенные габариты, так запросто их не вырубишь. И чего делать? Валить телохранителя пока не поздно?
– Не слышу!
По невидимой лестнице заскрипели шаги, крышка люка вздрогнула от удара снизу.
– Да понял тебя, – чуть громче сказал я.
– А чего это у тебя голос, как из бочки? Тужишься, что ль, скотина?
От второго удара крышка отлетела, словно подброшенная мощной пружиной. Над люком показалась крупная голова на толстой шее и широченные плечи. Эх, была не была…
Я стоял сбоку от люка, очень удобно для того, чтобы двинуть хозяину монументальной тыквы с ноги в челюсть. Такой удар носком ботинка со всей дури, тем более неожиданный, оптимизма еще никому не добавил. Ну, я и двинул, как по футбольному мячу. Голова обладателя густого баса мотнулась в сторону, я же в это время скользнул ему за спину и прыгнул вниз.
Люк был довольно широким, но в то же время явно не рассчитанным на то, чтоб в нем одновременно пытались бороться двое мужиков. Не удивительно, что вкупе с моей разгрузкой и оружием мы капитально застряли. Только руки здоровяка оказались внизу, а мои – наверху, сплетенные на шее боевика в удушающий захват.
