— А вот то, что началось потом… — посмотрев в сторону прохаживающихся по месту схватки наемников и тут же переведя взгляд опять на Алексея, произнес оператор.
Болотин только тяжко вздохнул. Собственно, ничего удивительного в поведении молодого человека нет. Парню было всего лишь двадцать лет. Он был сыном фотографа, и все говорило о том, что он пойдет по стопам своего отца. Но случилось так, что парень просто влюбился в преобразек. Молодой человек, готовый положить на алтарь преобразека свою жизнь… Да это просто находка.
На фильмостудии Болотина было еще три оператора, но все они были обременены семьями. Так что кому, как не молодому и преисполненному романтизмом, отправиться в подобное путешествие. Он сам вызвался, едва только было озвучено, что именно собирается снимать Алексей и куда будет представлена работа. Это был реальный шанс увековечить свое имя.
Но, как видно, молодость являлась еще и проблемой. Ни разу еще Либор не выказывал своего неудовольствия, с азартом запечатлевая все, до чего мог дотянуться его объектив. Он снимал панорамы Нового Света в городах, из вагона поезда, с палубы парохода, на заставе Паюла. Записывал на фонограф рассказы старожилов Нового Света. Но, столкнувшись не с рассказами, а с самой настоящей реальностью, не мог просто пройти мимо подобной грязи.
— То, что началось потом, Либор, — ответил парню Алексей, — это уже не фильм, а жизнь. Жестокая, грязная и противная, но жизнь.
— Пусть и так, но это я снимать не стану.
— Ну и правильно. Да, похоже, ты теперь стал смотреть на наших парней как-то иначе. Это сразу заметно. Так вот, спрячь свое презрение подальше. Мне тоже претит то, что они делают, но это необходимо, а потому просто отнесись к этому как к должному. И потом, именно от этих ребят зависят наши жизни. Нехорошо презирать тех, кто готов рисковать ради тебя, даже если ты больше их никогда не увидишь.
— Я не хочу ничем быть им обязанным и хотел бы вернуться, — упрямо сжав губы в тонкую линию, выдавил оператор.
— Боюсь, что ты можешь двигаться только вперед. Одному тебе не выбраться, а мы возвращаться пока не планируем. И потом, ты не забыл, что у тебя контракт?
— Я не предполагал, что будет такое.
— Но ведь ты знал, что предстоят схватки и перестрелки, — поднимаясь, возразил Алексей. — Понимаю, тебе все это представлялось несколько иначе, более романтично. Прости, но жизнь жестокая штука.
— Господин Дворжак, мы взяли четверых раненых, которые вполне годятся для разговора, — доложил подошедший Рваное Ухо.
— Хорошо. Не передумал, сам будешь с ними беседовать?
— Сам конечно же.
— Знаешь, я слышал твою историю. Но если можно, обойдись без лишнего.
Предупреждение Рваному Уху небезосновательное. Было дело, он как-то попал в руки окатов, проживающих значительно севернее. Попал не просто так, а после схватки с пинками, положив двоих из них. Двое суток он провел у пыточного столба. Несмотря на то что здесь шрамов никто не чурался, Рваное Ухо все же предпочитал не раздеваться на людях, уж больно жуткие отметины оставили истязатели на его теле, А ведь взгляни на него в одежде, так ни о чем подобном и не подумаешь.
Тогда ему, еще молодому парню, повезло. Отряд пинков был сборным, состоял в основном из молодых воинов, шлявшихся по степи в поисках добычи. Поэтому далеко от границы они не отдалились, устроив себе потеху в укромном уголке и отдыхая после трудного перехода, а также распределяя добычу, взятую с двух семей поселенцев. Ну и получая удовольствие, насилуя женщин, куда же без этого. А в перерывах между этими занятиями или так, от нечего делать, кто-нибудь проверял на прочность единственного пленного мужчину.
Так вот, к исходу вторых суток на окатов вышел драгунский разъезд. После короткой стычки, потеряв четверых людей и всю добычу, пинки ретировались. Несмотря на серьезные увечья и уверенность в том, что он не жилец, Рваное Ухо выжил и получил вот это самое имечко, причем не от рустинцев, а от окатов.
Ожидать, что после такого мужчина будет испытывать нежность к пинкам, было бы глупо. Именно поэтому Алексей и решил его предупредить. Ему не нужна мученическая смерть арачей, а только информация, хотя и живыми он их отпускать не собирался.
— Не волнуйтесь, господин Дворжак. Если глупить не будут и расскажут все, что знают, то отправлю на небеса чисто и без затей.
— Погодите. Вы что же, убьете их, даже если они расскажут все, что вам нужно? — возмутился оператор.
— А что мне их, зобряткой угощать? — удивился постановке вопроса мужчина.
— Но ведь нам нужны только сведения.
— Слушай сюда, умник. Если бы на нашем месте оказались настоящие переселенцы, то тут сейчас так тихо не было бы. Где-нибудь неподалеку орала бы какая-нибудь баба, а стоящие в очереди, чтобы ее поиметь, арачи гоготали бы от удовольствия. Чуть позже и, может быть, в другом месте загорелся бы костер, и всех мужиков, которые попали им в руки живыми, пытали бы так, что они молили бы о смерти. Еще раз попробуешь посмотреть так на меня или моих людей, я тебе башку оторву, и тридцать шесть хороших парней под клятвой заявят, что ты погиб в бою с пинками. Понял?
— П-понял, — глядя в глаза обозленного Рваного Уха, пролепетал оператор.
— Ухо, поаккуратнее на поворотах. — Это уже Ванек не выдержал. Все же молодые оператор с помощником, как и работодатель, — его ответственность.
— Что ты хочешь этим сказать, Ванек?
— То, что, прежде чем добраться до них, тебе нужно будет пройти через меня. Смотри, смотри, только гляделки не сломай.
— Так, успокоились все. Ванек, Рваное Ухо. Мы здесь, чтобы выяснять отношения или чтобы делом заниматься? — поспешил снизить накал Алексей. Не хватало еще разборок на ровном месте.
— А вы не нас успокаивайте, господин Дворжак, а своему мальцу мозги вправьте. Не все же такие покладистые, как я, — все же решив не нагнетать, произнес командир наемников.
— Я позабочусь об этом, — заверил Алексей.
— Ну тогда я пошел отрабатывать жалованье.
— Либор, чтобы больше ничего подобного не повторялось, — жестко припечатал Алексей, стеганув парня строгим взглядом.
— Вы знали… Вы с самого начала знали, как все будет, — словно только сейчас поняв, на кого именно работает, обличительным тоном произнес Либор.
— Разумеется, знал. Я ведь долгое время провел в этих краях. Или ты, как и те умники из разных салонов, решил, что я никогда не ходил дальше библиотеки и весь мой жизненный опыт основан только на сведениях со страниц книг?
— Значит, вы такой же. Ради того, чтобы найти одного человека, который может обогатить ваш опыт для последующих сочинений, вы с легкостью готовы разменять десятки жизней.
Все именно так. Только Ванек был в курсе настоящей истории, остальным была предоставлена самая удобоваримая легенда. Так что в разговоре с молодым человеком Алексей не мог засветить свой самый большой козырь — настоящую дружбу. Да и бог с ним. В конце концов от него требуется только выполнять свою работу. Пока в этом плане нареканий не было, что же касается остального…
