Глава 10
Типовые, похожие одна на другую, многоэтажки широкой дугой
окружали кладбище ржавых, полуразрушенных кораблей. Здесь, на берегу
Москвы-реки, неподалеку от речного порта, доживали свой век разнокалиберные
катера, баржи и сухогрузы. Между остовов двух довольно больших судов была
небольшая, ровная площадка. Вряд ли можно было подобрать лучшее место для
поединка – сюда, кроме окрестных мальчишек, никто и никогда не заглядывал, а от
любопытных взглядов издалека площадку прикрывали высокие борта кораблей.
На корме одного из них нервно курил Муха. Его скулу украшал
свежий шрам – след от кастета Белова. Рана ещё побаливала, саднила, и от этого
желание расквитаться с обидчиком было особенно острым. Мухе не терпелось
размазать зарвавшееся быдло по этим ржавым корабельным бортам, втоптать в
глинистый берег реки, умыть наглую рожу его же собственной кровью.
– Муха, едут!!! – раздался звонкий крик снизу.
Он обернулся. От дороги, переваливаясь на неровностях
грунтовки, медленно двигался старый коричневый «Линкольн». Муха отбросил
недокуренную сигарету и спрыгнул на землю.
Из «Линкольна» неторопливо вылезли Белов, Космос, Пчела и
Фил.
– Здорово, братва! – весело выкрикнул Пчела.
С той стороны на приветствие никто не ответил. Там деловито
готовились к бою. Муха стянул с плеч кожаную куртку и начал снимать свои
многочисленные побрякушки – перстни, браслеты, цепочки, часы… Оставил только
массивную – в полпальца толщиной – цепь на шее. Сзади ему разминали плечи, а
стоявший рядом Швед давал последние наставления:
– Давай, Муха, не тяни… Раз, два – и по пиву!.. Космос
повернулся к Белову:
– Сань, ты куртку-то тоже сними. Жаль – хорошая курточка…
Тот, сосредоточенно жуя жвачку, кивнул и рывком снял куртку,
а следом и часы.
На его плечо опустилась тяжелая рука Фила.
– Ты, Сань, главное не психуй, спокойнее. Пускай он
дергается, а ты не нервничай! Настраивайся нормально и работай спокойно, четко…
– Белов, не сводя глаз с противника, только молчал и сосредоточенно жевал
жвачку.
Было вообще непонятно – слышит он слова Фила или нет.
– Смотри, дыхалку держи. И еще: на рожон не лезь, побегай,
раздергай его. А как только увидишь, что он подсел, – сразу гаси! Понял?.. Ну
все, давай, брат! – он легонько подтолкнул Сашу вперед.
– Давай, Сань, урой бешеную обезьяну! Мы рядом, брат… –
похлопали его по плечам Пчела и Космос.
Муха тоже уже был готов. Он решительно двинулся навстречу
Белову и выкрикнул:
– Ну что, клоун, готов землю жрать?!
– Сейчас ты её сам жрать будешь! – ответил за друга Фил.
Поединщики начали сходиться.
– Космос, «тэтэшник» держи на «товсь», слышь? – вполголоса
предупредил Пчела.
– Какого хрена, там патронов нет, – мрачно буркнул тот.
– Плевать, шуганешь хотя бы, если что… Муха, принимая боевую
стойку, поднял сжатые в кулаки руки. То же самое сделал и Белов. Между ними
осталось метра три, вдруг Белов резко выплюнул жеваную резинку в грудь
противнику.
– Ах ты сучонок!.. – задохнулся от ярости Муха и рванул
вперед.
Он попытался с ходу ударить ногой, но Саша поставил блок,
перехватил его ногу и с правой въехал в челюсть своему опрометчивому сопернику.
Муха отлетел назад, упал, но тут же вскочил и снова пошел в атаку. Но, первым
пропустив оплеуху, он стал осмотрительней. Сделав ложный выпад, Муха все-таки
достал Белова ногой в живот.
Один один. Дебют оказался равным.
– Бей!..
– Мочи!..
– Гаси!.. – неистово орали секунданты с той и с другой
стороны.
Страсти накалялись, удары сыпались один за другим. На лицах
бойцов появилась первая кровь – у Белова была рассечена бровь, у Мухи – губа.
От этого схватка становилась все яростней и отчаянней.
Вскоре стало заметно, что Муха не только на полголовы выше,
но и лучше действует ногами. Зато Саша был подвижней и быстрей. От большинства
мощных ударов противника ему удавалось уходить. Муха вынужден был много
двигаться, а ведь ему не приходилось, как Белову, едва ли не каждый день
носиться с собакой по горам.
В какой-то момент бойцы сошлись в клинче, Саша попытался
применить удушающий захват, но Мухе удалось вывернуться. В руке Белова осталась
лопнувшая в замке золотая цепь соперника. Он швырнул её Мухе, тот поймал её на
лету и намотал на кулак.
Постепенно оба стали выдыхаться. Схватка все меньше
напоминала не лишенный изящества бой профессионалов и все больше походила на
безобразную драку пьяных мужиков у пивного ларька. Сил на эффектные выпады и
элегантные уходы уже не осталось. Все чаще они просто-напросто самым вульгарным
образом дубасили друг друга – без всякой мысли, куда придется, позабыв о
защите, из последних сил… И повинуясь одному лишь чувству – слепой ненависти.
И все же Белов оказался выносливей. Он завалил Муху на землю
и провел-таки свой коронный удушающий захват. Шея противника оказалась в тисках
его железных рук. Муха захрипел, завертелся ужом, стараясь освободиться, но
Саша прихватил его капитально. Дело оставалось за малым – добить обездвиженного
врага.
И тут Муха – может быть от отчаянья? – нашел выход. На его
кулаке была намотана толстенная и прочная золотая цепь – она-то и пришла ему на
выручку. Одним ловким движением он накинул цепь на горло Белову и что было сил
дернул за её концы!
В ту же секунду Саше пришлось отпустить шею соперника и
схватиться за свою.
Ситуация перевернулась на сто восемьдесят градусов – теперь
уже Белов беспомощно хрипел, уткнувшись носом в вытоптанную траву. Цепочка
глубоко врезалась в горло – невозможно было ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Саша начал задыхаться. Видя его отчаянное положение, Пчела
рванулся ему на помощь, но его перехватил Фил.
А Муха все тянул и тянул за концы проклятой цепочки. Его
судорожное сопение слышалось над самым ухом. И тогда Белов не глядя,
ориентируясь только на это мерзкое сопение, изо всей мочи с разворота врезал
назад локтем!
Рука вниз от локтя мгновенно отнялась, и тотчас же ослабло
натяжение цепочки. Саша понял – попал!!
Он тут же скинул оглушенного Муху со своей спины и оседлал
его. Не помня себя от ярости, Белов принялся оставшейся правой вколачивать его
ненавистную морду в глину.
