Та, наверное, скорее откусила бы себе язык, но не произнесла
бы этих мерзких слов. Эта произнесла их легко и просто, словно предложила ему
не себя, а, скажем, сигарету…
Мучительно, с болью и разочарованием Саша осознавал, что его
любовь оказалась всего лишь иллюзией. Просто он был слишком наивен. Да, наивен,
доверчив и глуп. Что ж, теперь он будет умнее. Как говорится – спасибо за
науку!
Итак, отныне у него нет девушки. Зато у него есть друзья,
настоящие друзья, и сейчас они его ждут.
Белов глубоко вздохнул и встал – надо идти. Вдруг он
почувствовал озноб. Подтянув молнию куртки к самому подбородку, Саша поднял
голову.
Над парком вовсю гулял холодный ветер, он рвал с веток
желтеющую листву, скручивал из неё вихревые жгуты и гонял их меж стволов
деревьев. Все, лето кончилось.
«Осень, – подумал Белов. – Вот уже и осень…»
Глава 12
Вечером, после работы, в райотделе милиции на скорую руку
накрыли стол. Повод был более чем уважительный – обмывали звездочку Володи
Каверина.
Виновник торжества, смущенно посмеиваясь, поднял граненый
стакан с водкой, на дне которого посверкивали три позолоченные звездочки.
– Представляюсь по случаю получения очередного звания –
старшего лейтенанта милиции, – доложил он по заведенной издавна традиции и
поднес почти полный стакан к губам.
– Давай-давай! – загалдели, подбадривая его, коллеги. –
Ну-ка, за маленького полковника!.. За то, чтоб – не последняя! Чтобы генералом
стал!..
Каверин медленно выпил водку до дна и вытряхнул себе в рот
все три звездочки. За столом одобрительно загудели – ритуал был соблюден в
точности – и дружно зазвенели стаканами.
В этот момент в дверном проеме показалась голова в кожаной
кепочке. Каверин тут же заметил Шведа и, выплевывая звездочки на ладонь, кивнул
– сейчас, мол, подожди. Он ухватил со стола бутерброд потолще, откусил от него
сразу чуть ли не половину и вышел в коридор.
– Поздравляю, – улыбнулся Швед.
– М-м-м-м… – промычал набитым ртом Володя.
– Можешь поговорить?
Продолжая двигать челюстями, Каверин кивнул и показал в
сторону лестничной клетки.
– Ну что, принес? – спросил Володя, дожевав, наконец, свой
бутерброд.
Швед протянул ему видеокассету.
– Вот, записал… «Рэмбо – первая кровь». Милиционер открыл
коробку – там, вместе с кассетой, лежали несколько стодолларовых купюр.
– Ты что, охренел?! – прошипел Каверин, воровато оглядываясь
и пряча деньги в карман.
– Твоя доля, – пояснил Швед. – Мне тут отъехать надо…
– Что случилось?
– Да все нормально…
Они вышли на лестничный марш, и Швед, чуть помявшись, сказал:
– Я что сказать хотел… Муху-то давно пора было притормозить,
он уже всех напрягать начал. А теперь поспокойнее будет – поймет, что не все
коту Восьмое марта! А пацан этот, я считаю, молодчик. Конфликт-то он уладил…
– Я даже слушать ничего не хочу! – рявкнул вдруг Каверин.
Его уже заблестевшие было от водки глаза сжались в холодные и злые щелки. –
Муха – мой родственник, ясно?! И вообще мне этот… как его – Белов, да? Так вот,
он мне не пон-ра-вил-ся! – он произнес это слово по слогам, внушительно и веско.
Швед молча пожал плечами – дескать, смотри, дело твое… А
Каверин подвел под дискуссией черту, обратившись скорее даже не к Шведу, а к
самому себе:
– Я терпеть не стану. Я найду способ и этого Белова закрою.
Слово даю – закрою!
Часть 2
Бои без правил
Глава 14
– Ну что, ма? – спросил Саша, усаживаясь завтракать.
Этот вопрос он задавал матери по нескольку раз в день всю
последнюю неделю – с тех самых пор, как нашел, наконец, собачника, продававшего
щенка мастифа.
На щенка вообще-то Татьяна Николаевна согласилась почти
сразу, но когда она узнала, сколько просят именно за эту собачонку, с ней едва
не сделалось дурно. Саше пришлось начинать уговоры заново.
Конечно, можно было поступить проще – взять деньги у Коса
или Пчелы. Но делать этого ему отчего-то не хотелось. И вовсе не потому, что
Белов так уж осуждал их способы добычи денег, нет. Но вот – не хотелось…
Каждый день он звонил продавцу и просил ещё денек отсрочки,
и каждый день по сто раз задавал матери один и тот же вопрос:
– Ну что, мам?..
Сегодня был решающий день – больше собачник ждать не хотел,
– и Белов утроил усилия. В успехе он не сомневался, видел, что мама уже
сопротивляется, скорее, по инерции, поэтому заранее договорился и с продавцом,
и с Космосом – чтобы привез его со щенком домой.
Время поджимало, надо было ещё успеть к сроку добраться до
загородного дома собачника, и Саша украдкой поглядывал на часы.
– Нет, я тебя не понимаю, Саш. Тебе о невесте пора думать, а
ты все… – ворчала Татьяна Николаевна, возясь у плиты.
– Так я думаю, мам! Вот веришь – каждое утро встаю и начинаю
думать!
– Вот и думай! – Она поставила перед сыном тарелку и пожала
плечами. – И потом, ну почему так дорого? За эти деньги корову купить можно.
– Ну мам, я же говорил – это древнейшая порода, с такими ещё
кельты на колесницах сражались!
– Какие ещё кельты? Она хоть пушистая? – с надеждой спросила
Татьяна Николаевна.
Саша помотал головой и, дожевывая обжигающе-горячую сосиску,
невнятно ответил:
– Гладкошерстная…
– Это что, как такса что ли?.. – разочарованно протянула
мама.
Нет, похоже, собака за такую несусветную цену в принципе не
могла вызвать у неё ни малейшей симпатии.
– Примерно! – засмеялся он и поднял руку над полом. – Только
она в холке сантиметров семьдесят – вот такая примерно – и весит как… ну почти
как я!
Татьяна Николаевна с ужасом представила себе такое чудовище
в их квартире и предприняла последнюю попытку отговорить сына.
– Нет, Саш, лучше мы эти деньги на взятку в институт
потратим! Будешь у нас студентом, вулканы изучать…
Сын взял её за руки и заглянул в глаза:
