Рядом с Пчелой стояли два слегка поддатых мужика лет сорока
в фирменных спортивных костюмах. Один из них, накачанный дядька со стриженой
ежиком седоватой головой, обратился к своему приятелю – красномордому толстяку:
– Ну что, по стольнику?
– Давай, для начала, – согласился тот. – Кто твой?
– Боксер. Я вообще этих каратистов не воспринимаю – так,
кузнечики!..
– Да это же не каратист! Это киккер! Киккер, ты понял?! Он
ногами знаешь как работает? От твоего боксера сейчас пух посыплется!..
Пчела с неприязнью покосился на толстого и переключился на
ринг – бой набирал обороты.
Кот, маневрируя по площадке, старался держать дистанцию и не
подпускать соперника. Фил пытался навязать ближний бой, но Кот встречал его
ногами в корпус и по бедрам. Несмотря на все старания, Филу пока лишь пару раз
удалось достать противника – и то несильно, вскользь. Было очевидно, что ему
трудно приспособиться к манере ведения боя Кота.
– Давай, Валера! Работай, работай! – закричал Пчела.
– Ваш новичок-то? – спросил его стриженый ежиком седой.
– Какой он новичок? Он мастер спорта!
– Я вижу, он Кота сделает, – одобрительно кивнул мужчина. –
А этих кузнечиков я не воспринимаю.
– Сейчас увидите, как ваш боксер рухнет, – встрял в разговор
толстяк и завопил: – Мочи боксера! !!
Бой набирал обороты, толпа вокруг ринга орала, свистела и
улюлюкала. Никто не заметил, как в ангар въехала ещё одна машина – серая
«девятка». Из неё неторопливо вышли Муха, Швед и водила Фома. Последним,
настороженно поглядывая по сторонам, показался старший лейтенант милиции
Каверин.
– Узнаешь тачку? – Муха показал Фоме на припаркованный по
соседству «Линкольн».
Тот мрачно кивнул и, на ходу достав нож, процарапал на крыле
ненавистного автомобиле длинную и широкую борозду.
Муха двинулся вперед, вытянув шею и высматривая в толпе
пассажиров «Линкольна», но его притормозил Каверин.
– Слушай, Серег, я тебя прошу – ты остановись. Я этого
Белова на себя беру, – он замялся подбирая слова. – Знаешь, я нахожу на него
кое-что, ну там – по ментовской линии… Понял, да? Мы со Шведом уже решили все…
– Нет, я не понял – а при чем здесь ты и Швед? – Муха вперил
в Каверина тяжелый, неприятный взгляд. Он помолчал немного и, улыбнувшись,
приобнял брата. – Ладно, Вовка, все нормально, не бери в голову…
Он пошел к рингу, а Каверин остался стоять, озадаченно
почесывая затылок. Швед, проходя мимо, выразительно посмотрел на старлея,
словно говоря: «А что я тебе говорил?..»
Бой приближался к своей кульминации. Подсевшие соперники
начали пропускать серьезные удары, лица обоих были уже в крови. Фил успел побывать
на полу – он зевнул подсечку, упал, но тут же сгруппировался и вскочил на ноги.
Коту не удалось использовать эту его ошибку. Но, тем не менее, это был звоночек
– и звоночек тревожный!
– Фил, соберись! – проорал Космос и вдруг увидел на
противоположном конце ринга Муху.
Он молча повернул голову Белова в ту сторону.
– Вижу, – сказал он.
И Муха тоже заметил Белова.
Сашин враг смотрел на него через ринг с наглой, ядовитой,
недоброй усмешкой. На его губах играла улыбка, но глаза были полны ледяной ненависти.
Космос наклонился к самому уху Белова и предупредил:
– Никуда не уходи. Чувствую, ночка будет – ай-ай-ай!..
– Не каркай! – огрызнулся тот.
И в этот момент, словно подтверждая слова Космоса, не
спускавший с Саши глаз Муха щелкнул пальцами, и стоящий позади него Фома вложил
в его опущенную руку нож.
Это было сделано совершенно открыто, даже демонстративно.
Муха словно предупреждал Белова: время честных поединков один на один прошло,
теперь начнутся совсем другие игры!
Фил пропустил удар, и толстяк рядом с Пчелой радостно
рассмеялся:
– Мочи боксера!!
Пчела неприязненно покосился на него – этот боров уже начал
его доставать.
– Фил, не стой! Работай!! – крикнул он. Толстяк повернулся к
седому:
– Еще двести против твоего. Будешь ставить? Тот неохотно
ответил:
– На сотне остановлюсь.
– Очкуешь? Правильно.
– Да пошел ты, – поморщился седой.
Тут Филу удалась коронная связка – крюк слева в корпус и
прямой в голову. Кот отлетел в сторону, обливаясь кровью.
– Ты понял?! – тут же восторженно завопил стриженый ежиком
дядька. – Ты понял, а? Погоди, боксер ещё свое возьмет – у него дыхалка
покрепче!
– Дерись, фуфло!!! – непонятно кому проревел толстяк.
Пчела не выдержал:
– Эй, дядя, завязывай выражаться, слышь?! Толстяк не обратил
на него никакого внимания, и это задело Пчелу. В этот момент Кот сделал выпад,
Фил отскочил и натолкнулся на толстого. Тот пихнул его в спину, Фил отлетел
вперед и напоролся на мощный встречный удар Кота.
– Ах ты сука жирная!! – взвился Пчела и из всех сил въехал
толстому в брюхо!
На него тут же налетел кто-то из дружков толстяка, в дело
включились Космос и Белов, и через несколько секунд дралась уже добрая половина
взвинченной до предела публики! Взбудораженная жестоким зрелищем толпа вывалила
на ринг и принялась самозабвенно мутузить друг друга. Неразбериха наступила
полнейшая.
– Космос, Фила уводи! Фила! – прокричал Саша, пытаясь
прорваться к Пчеле, на которого навалилось сразу трое.
Белов, отчаянно работая кулаками, пробивался на выручку к
Пчеле и не видел, как в это время к нему самому пробивался Муха – с ножом в
руке.
На ринге творилось настоящее безумие. Перекошенные от ярости
лица. Утробные, звериные крики и рычание. Ожесточенная ругань, проклятья, мат…
И вдруг – бах! бах! – один за другим прогремели два
выстрела. Посреди дерущихся с поднятым пистолетом стоял стриженый ежиком
седовласый сосед Пчелы и что-то сипло кричал. Усиленный высокими сводами ангара
звук выстрелов оказался оглушительным. Толпа бросилась врассыпную.
Белов схватил упиравшегося Пчелу, проорал ему в ухо:
– Едем к черту!
