– Закрыл, закрыл… Ты, Леш, не суетись и не нервничай. Обыск
был? Был. Ствол нашли? Нашли. Все нормально, – не слишком убедительно
успокаивал его Каверин, протирая платком мутноватые стопки. – Подавай Белова в
розыск, вот что я тебе скажу. Все районки на уши, трассы, вокзалы, все
полностью пусть отслеживают. Он же пацан еще, где-нибудь да засветится. К
матери пойдет или к девчонке своей…
Они сели за стол, и Сиротин разлил коньяк. Мужчины взялись
за стопки и следователь вопросительно взглянул на опера:
– Ну, Володь, за что?
– Как за что? – усмехнулся милиционер. – За успех нашего
безнадежного предприятия! Вот увидишь – я не я буду, но Белова этого мы упрячем
на всю катушку!
Каверин поднял стопку, мельком взглянув на портрет, и ему
вдруг на миг показалось, что Михаил Сергеевич как-то очень неодобрительно
нахмурился.
Часть 3
В бегах
Глава 27
Проснувшись утром, Саша первым делом подошел к телескопу.
Окна соседнего дома пусты, но тут он увидел, как открылась входная дверь и на
крыльцо вышли скрипачка вместе со своей бабушкой.
Старушка с озабоченным видом что-то сказала и перекрестила
шагающую к калитке внучку в спину. Оглянувшись, девушка увидела это, беззаботно
рассмеялась и помахала ей рукой. Она вышла на дорогу и направилась к станции,
бросив на ходу несколько любопытных взглядов на дачу Белова.
Саша вскочил как ошпаренный и в сумасшедшем темпе стал
одеваться. Он кое-как натянул рубашку, джинсы и ботинки и, застегиваясь на
ходу, стремглав выскочил из дома.
Он догнал девушку уже за дачным поселком, в перелеске. Она
неторопливо шла по тропинке, помахивая футляром со скрипкой, а Саша, как юный
партизан, крался за нею, скрываясь среди редкого подлеска.
Конечно, девушка заметила Белова, да и он давно понял, что
она его видит. И тем не менее оба продолжали делать вид, что ничего не
происходит. На губах девушки то и дело вспыхивала лукавая улыбка, её забавляла
эта игра – по-детски наивная и потешная. Саша тоже втихомолку посмеивался – над
этой занятной ситуацией, над собой, над своим нелепым, мальчишеским поведением.
Лесок закончился, девушка поднялась на платформу, а Саша,
продолжая игру, притаился внизу, у лестницы. Через пару минут подошла
электричка, скрипачка, оглянувшись по сторонам, шагнула в распахнувшуюся дверь.
Белов подскочил и что было сил припустил вверх по лестнице. Он запрыгнул в
вагон в самый последний момент, задержав руками уже смыкавшиеся двери.
Запрыгнул и замер. В тамбуре стоял наряд милиции – двое
хмурых ментов с собакой. Пес грозно зарычал на встрепанного Сашу, да и оба
милиционера смотрели на него так, словно вот-вот залают.
Белов выдавил беззаботную улыбочку и шагнул навстречу
наряду.
– Это на Москву? – небрежно спросил он.
– На Пекин… – мрачно сострил тот, что держал собаку. –
Документы есть?
– Товарищ сержант, я документы дома забыл, вы уж простите…
Месяц, как дембельнулся, – продолжая улыбаться, Белов расстегнул пуговицу
рубашки и показал наколку с эмблемой погранвойск на груди.
Милиционеры недоверчиво переглянулись. Тогда Саша присел на
корточки и кивнул на собаку.
– У меня на заставе такой же овчар был, Полем звали… Ай
хороший… хороший… – ласково приговаривал он переставшему рычать псу. – Ай
красавец… умница… хороший мой… – Белов протянул к собаке руку, и та вдруг
лизнула её.
– Ни фига себе… – поражение пробормотал рядовой. – Ты что,
фокусник?
Саша встал и похлопал себя по карманам.
– Черт, сигарет не успел купить… Не угостите? Рядовой с
собакой полез было в карман, но его остановил сержант.
– Здесь не курят, – буркнул он.
– Жаль, – подмигнул Саша рядовому. – Придется, значит, до
Пекина терпеть!
Тот рассмеялся, хмурый сержант тоже коротко хохотнул:
– А ты остряк… Ну ладно, остряк, будь здоров!
Пошли, Мельников…
Патруль двинулся в следующий вагон, а Саша, с трудом сдержав
вздох облегчения, направился вслед за скрипачкой. Он вошел в вагон и сразу
увидел девушку – справа у окошка. Неторопливо пройдя по проходу, Саша сел так,
чтобы её было хорошо видно. Они были совсем близко – наискосок через проход.
Девушка, конечно, заметила Белова, но виду не подала. Футляр
со скрипкой лежал у неё на коленях, а на нем была раскрыта нотная тетрадь.
Скрипачка старательно изображала, что с головой увлечена чтением. Саша не
спускал с неё глаз – бесполезно, она упорно не желала оторваться от своих нот.
Надо было срочно каким-то образом привлечь её внимание.
Поерзав, Белов повернул голову на своего соседа – бородатого
дядьку с корзиной яблок. Он разгадывал кроссворд (между прочим, в «Огоньке» –
отметил про себя Саша).
– Помочь? – кивнув на журнал, обратился к нему Белов.
– Попробуй… – с сомнением взглянул на него мужчина. –
Та-а-ак… Вот! Двенадцать лежа – вулкан в Южной Америке. Восемь букв, вторая и
четвертая – «о».
– Котопахи! – выпалил Саша.
– Как-как?.. – улыбнулся дядька. – А ты уверен?
– Да вы что? – Белов намеренно воскликнул чуть громче, чем
следовало бы. – Котопахи – самый высокий вулкан в мире, пять тысяч восемьсот
девяносто шесть метров над уровнем моря!
Дядька принялся вписывать буквы в клеточки, а Саша с
ликованием заметил, как скрипачка осторожно и быстро взглянула в его сторону и
не сдержала мимолетной улыбки.
– Ну что там еще? – уверенно спросил он соседа.
– Все, приехали! – ответил тот и поднялся, подхватив свою
корзинку. – На, угощайся, – он протянул Саше яблоко.
– Спасибо, – кивнул Белов и полез в карман за мелочью. – А
«Огонек» не продадите?
– Не надо, так бери, эрудит… – хмыкнул дядька, сунув ему
журнал, и двинулся к выходу.
Электричка тронулась. Девушка перевернула страницу и вновь
углубилась в тетрадь. Тогда Саша шумно вздохнул:
– Фу, духотища! – и принялся демонстративно обмахиваться
«Огоньком».
Девушка подняла на него лучистые глаза и тихо рассмеялась.
