– Ну, что ты на меня так смотришь?.. – пожала плечами она. –
Ты же прекрасно знаешь, кто их мог взять.
– Они у меня в столе были, под замком.
– «Под замком»!.. – язвительно засмеялась Надя. – Твой сынок
не сегодня-завтра Центробанк ограбит, а ты – «под замком»…
Наградив жену тяжелым взглядом, членкор направился к
телефону и набрал дачный номер. Прослушав с десяток длинных гудков, он положил
трубку и повернулся к жене.
– Никого.
– Да они просто телефон отключили, – отмахнулась она.
– .Кого ты имеешь в виду?
– Я? Никого… Так, друзей твоего ненаглядного сына!
Напрягшись, Юрий Ростиславович продемонстрировал, что он
весь внимание.
– Так, и что же?..
– Я тебя умоляю, только не притворяйся, будто ты ничего не
понимаешь!.. Вспомни, что ты говорил полгода назад? «Вот Саша Белов из армии
вернется, уж он-то нашего охламона точно заставит за ум взяться!» – ехидно
покачивая головой, передразнила его Надя. – Что? Говорил?!..
– Замолчи, – покусывая губы, глухо промолвил Юрий
Ростиславович.
Но Надю уже было не остановить – её, что называется,
прорвало.
– А Белов вернулся и сразу же убил человека. А теперь
скрывается… И где же он скрывается? Где скрывается столь опасный преступник? –
злорадно спрашивала жена. – А?.. Не знаешь? А я тебе скажу – где!.. Я тебе
больше скажу! Я не удивлюсь, если твой сын окажется соучастником убийства. Ты
только не затыкай мне рот! – перешла она на крик. – Ты же слепой! У тебя же все
на шее сидят! Друзья, друзья друзей, друзья друзей друзей… Чуть хвост прищемили
– бежит! Ах, Юрий Ростиславович, помогите для Сашеньки адвоката…
Она осеклась на полуслове, с ужасом поняв, что
проговорилась.
– Мать Сашки Белова приходила?.. Приходила?! – уже не
сдерживаясь, страшно прорычал членкор и угрожающе двинулся на жену.
– Ну, приходила, приходила… – испуганно закивала Надя,
пятясь в спальню. Она хорошо знала, каким ужасающим может быть гнев мужа. –
Юра, я просто не хотела тебя беспокоить… Юра!
Надя, сжимая в руках пудреницу, опустилась на кровать и
вжала голову в плечи. Разъяренный Юрий Ростиславович навис над ней, как топор
над плахой. Он уже поднял руку, и вдруг выхватил у неё пудреницу и махом
вытряхнул все её содержимое на склоненную голову жены. Швырнув пустой футляр на
пол, он шагнул к столу, налил полстакана коньяка и залпом выпил.
– Чтобы ты сейчас же нашла мне телефон Беловых. Живо! –
рявкнул членкор, грохнув стаканом о стол.
– Я поняла, поняла, – покрытая толстым слоем пудры женщина
вскочила, чихая и кашляя, и стремглав бросилась исполнять приказание.
Глава 35
– Да-да… Я вас понял… Да, немедленно примем меры. Благодарю
за сигнал, – тот, кого Олина бабушка называла Виктором Тихоновичем, повесил
трубку и тоскливо вздохнул.
Виктору Тихоновичу был всего лишь двадцать один год, он
только-только закончил школу милиции и ещё толком не обвыкся с лейтенантскими
погонами на плечах. Свое назначение сюда, в небольшой дачный поселок, он считал
уродливой гримасой судьбы. Вместо головоломных преступлений, погонь и
перестрелок, о которых он втайне мечтал с детства, лейтенант Никитин стал, по
сути, заурядным сторожем – правда, при милицейских погонах и пистолете.
Дачники в этом поселке обитали непростые – крупные ученые,
писатели, музыканты – поэтому милицейский пост тут был всегда. Только раньше
здесь, в крошечной хибарке на въезде, обитал вечно сонный сержант
предпенсионного возраста. Но после того, как в поселке случилась серия краж,
было решено оборудовать все дачи новомодной сигнализацией. Вот тогда и было
принято решение посадить сюда офицера – как-никак техника! И должность-то его
именовалась как-то мудрено – что-то вроде «оперативный дежурный по охранному
комплексу». Впрочем, большинство обитателей дач продолжали называть Никитина и
его сменщиков на старый манер – участковыми.
Лейтенант положил трубку на пульт и протяжно, раздирая рот,
зевнул. Старенький будильник показывал без четверти час. «И что этим старушкам
не спится? – с легким раздражением подумал Никитин. – Ну, гуляют себе
чьи-нибудь детки на даче, пока родителей нет…»
Конечно, выходить из теплой сторожки в сырую осеннюю ночь не
хотелось совершенно, но служба есть служба. Лейтенант нацепил очки, вытащил из
ящика стола табельный «Макаров» и встал из-за стола.
Дача, которую ему предстояло проверить, была в дальнем углу
поселка, у самого леса, поэтому он решил воспользоваться служебным транспортом.
У стены, под «иконостасом» с бандитами, числившимися в розыске, стоял его
верный конь – дамский велосипед, собственноручно раскрашенный Никитиным в
сине-желтые милицейские цвета.
Поеживаясь от ночной прохлады, лейтенант выволок своего
стального коня на улицу и, взобравшись в седло, покатил к даче академика
Царева, где, как утверждала его бдительная соседка, предавалась дикому разгулу
какая-то подозрительная компания…
А на даче Царевых к тому времени уже было тихо. Пчела, Фил и
Космос, выбрав себе по пловчихе, разбрелись кто куда – предаваться нехитрым
утехам «синхронного плаванья». Белов остался один. Вернее не один, а вдвоем с
последней, четвертой, пловчихой – той самой блондинкой, что отплясывала голышом
на столе.
Хмель у него отчасти выветрился, и Саше снова стало немного
грустно. Он сидел на диване и наигрывал на гитаре нечто меланхолическое. Вокруг
него, как кошка вокруг сметаны, отиралась оставшаяся без пары девица.
Намерения блондинки были совершенно очевидны, а вот Саша
никак не мог определиться, как же ему поступить. Понятно, что прелести младой
спортсменки не остались им незамеченными, и перенасыщенный взбунтовавшимися
гормонами молодой организм требовал своего. Да и девушка была хороша –
стройная, гибкая, все, как говорится, при ней, и все же…
Нескрываемая, откровенная, навязчивая похотливость блондинки
каким-то загадочным образом напоминала Белову о Ленке Елисеевой, и это сходство
ему было крайне неприятно. Было ещё одно довольно неприятное обстоятельство –
близкое, всего-то через дорогу, соседство Оли.
Странно – он едва её знал, к тому же после Олиного
знакомства с его физиономией на «доске почета» он вряд ли мог рассчитывать на
какое-либо дальнейшее развитие отношений с этой девушкой. И, тем не менее, Саше
было неловко – так, словно сейчас, с пловчихой, он обманывал Ольгу.
