– Да оставьте. Ничего вы мне не должны. Вот только…
– Да? – Доктор слегка напрягся.
– Как вы считаете, стоит показать его кому-то из ученых-химиков? У вас есть такая возможность?
– Несомненно, стоит, даже обязательно. А в Пскове у меня есть хороший знакомый, доктор Клаус. Через него можно смело отправить образец в Академию наук.
– Было бы здорово! И еще… Хотелось бы посоветоваться с образованным человеком.
– Почту за честь оказаться вам полезным, если, конечно, смогу помочь.
– Понимаете, мы жили на побережье, леса было немного, и поташ для варки мыла и разных других целей получали из золы морских водорослей – этого добра на берегу хватало. Однажды я помогал хозяину лаборатории и случайно пролил серную кислоту на золу – от нее тут же поднялся легкий дымок фиолетового цвета.
– Очень любопытно, – заинтересовался доктор, – и что дальше?
– Потом я уже специально провел этот эксперимент, собрал и сконденсировал тот дым – получил почти черные кристаллы. Исследовал их исходя из своих возможностей… Знаете, по-моему, это неизвестное ранее простое вещество. Я, конечно, могу ошибаться – возможности лаборатории были весьма ограничены, но вдруг?
– Ого! Новое простое вещество? Ну, это вряд ли. Хотя было бы любопытно его изучить в любом случае. Может быть, у вас есть образец?
– К сожалению, нет. Я ведь что хочу вам предложить: не могли бы вы каким-то образом заказать высушенные водоросли с берегов океана или Черного моря?
– А почему именно оттуда? С Балтийского моря будет быстрее и дешевле, а уж из рек-озер – вообще быстро и бесплатно.
– На Балтике почти пресная вода, а уж в реках-озерах – сами понимаете. Попробовать, конечно, можно, но я думаю, что для ожидаемого результата нужны водоросли из по-настоящему соленых водоемов. Хотя могу и ошибаться.
– Вряд ли. Думаю, что вы правы: чем больше солей в воде, тем больше вероятность того, что в ней содержится искомое вещество. Не оказалось бы, что оно содержится только в океане близ американских берегов…
«Не окажется, не беспокойся», – подумал я и решил, что пора уже выбросить на стол главный козырь, основную «замануху» для доктора.
– Филипп Степанович, позвольте поделиться с вами еще кое-какими сомнениями. Я вас не утомил?
– О чем вы говорите, Вадим Федорович! Я давно не получал такого удовольствия от общения. Уверен, что раз уж вы решили заговорить со мной на какую-то тему, то она заслуживает самого серьезного внимания.
– Вы мне льстите, – пококетничал я, – но, пользуясь вашей любезностью, расскажу об одном случае со мной и о мыслях, которые у меня возникли по этому поводу.
– Я весь внимание!
– Однажды, еще в Орегоне, я пошел на охоту (вот блин, – чисто «Тот самый Мюнхаузен» получается). Дичи не было, но я наткнулся на полуразложившийся труп койота – так в Америке называются животные, похожие на шакалов. Было скучно, и у меня вдруг возникла некая ассоциация.
– Любопытно. Какая может быть ассоциация при виде разлагающейся плоти?
– Та, что эту мертвую плоть медленно ест и переваривает некий невидимка. Вы меня понимаете?
– Честно говоря, не успеваю.
– Ну, если абстрагироваться от трупа шакала или еще кого-либо: гниющий кусок мяса со временем все больше напоминает и по виду, и по запаху продукт пищеварения. Разве не так?
– Пожалуй, вы правы. Никогда не задумывался над этим. И что? Кто же этот таинственный невидимка? Я так понимаю: раз уж вы начали этот разговор, то у вас имеется своя версия. Верно?
– Имеется. Хоть она может показаться безумной… Я смотрю, что у вас в лаборатории находится микроскоп. Явно не для красоты и антуража. Вы, несомненно, наблюдали в него бацилл. Так ведь?
– Разумеется. Наблюдал, и не раз.
– А вот подумайте – может быть, они и есть тот самый невидимый пожиратель мертвой плоти, а? – Я решил не давать доктору времени прийти в себя и продолжал обрушивать на него лавину своих гипотез: – Я понимаю, что почти наверняка ошибаюсь – слишком дико выглядит мысль, но ведь можно продумать серию экспериментов и проверить ее. А вдруг я прав?
– Тогда это произведет фурор в научных кругах. Странно, что до сих пор эта мысль не пришла в голову никому из ученых мужей. Я, во всяком случае, ничего подобного в журналах не встречал.
– Научная ценность – это, конечно, здорово, но знаете, Филипп Степанович, в путешествиях много свободного времени, и я думал о практическом применении этой идеи, если вдруг случится так, что я окажусь прав в своих безумных мыслях…
– Попробую догадаться, что вы имеете в виду… Если вы правы, то можно будет сделать так, чтобы продукты не портились.
– И это тоже. Но мне, ко всему вдобавок, вспомнился человек, умиравший в нашем поселке от антонова огня. Понимаете меня? Его нога, часть живого организма, разлагалась точно так же, как разлагался бы кусок мяса на солнце. Почти с теми же видом и запахом. И у меня возникла совсем уж безумная идея: а если антонов огонь, воспаление и заражение ран вызывают все те же бациллы? Понимаете? Представляете, что значило бы для медицины такое открытие?
– Ох, молодой человек, вы и размахнулись! Очень, очень смелая гипотеза. Почти наверняка ошибаетесь.
– Пусть так! А если нет?
– Тогда это будет просто переворот в медицине и естествознании вообще. А ведь проверить-то несложно. Обязательно займусь на досуге в ближайшие дни.
«Ой, лукавите, батенька! – хмыкнул я про себя. – Ишь как глаза разгорелись! Не в ближайшие дни займешься, а сразу же после моего ухода».
В общем, зерно упало на благодатную почву, пора откланиваться.
– Ну что же, Филипп Степанович, мне пора. Надеюсь, не будете возражать, если я навещу вас еще раз через несколько дней?
– Ну что вы! С нетерпением буду ждать вашего визита. Давайте сразу условимся о времени, чтобы я наверняка был у себя. Если, конечно, какой-нибудь больной не отвлечет.
Мы договорились на послезавтра – доктор хотел встретиться поскорее. А сейчас, естественно, не стал меня удерживать, и, как только его дом скрылся из вида, я был готов спорить на что угодно с кем угодно, что местный эскулап уже колдует на заданную тему в своей лаборатории.
Разговор с покойником
Первым, кого я встретил, приехав в усадьбу, был юный Алексей Сергеевич. Такое впечатление, что он специально дожидался моего возвращения, ибо после взаимных приветствий сразу, по-юношески неуклюже стал подводить меня к разговору о подводном плавании. Чувствовалось, что мои рассказы о приключениях в царстве Нептуна его здорово зацепили.
Я пообещал парню, что расскажу чуть позже подробнее, а сейчас, мол, у меня есть некоторые дела, но тут Соков-младший меня здорово оглоушил:
