— Господа члены Государственной Думы, — говорил с кафедры Щегловитов, — изменившиеся в последние годы климатические особенности столицы — а в первую очередь я имею в виду усилившиеся ветра — требуют от нас принятия особых мер к облегчению народной жизни. Правительство по указанию государя провело в этом вопросе изыскания и пришло к заключению о возможности построения в столице стеклянного купола, защищающего ее от чрезмерного ветра и от осадков.
Депутаты начали перешептываться.
— Я прекрасно знаю и предвижу, что такого рода проекты иным могут показаться нелепыми и сумасбродными. Они и были бы таковыми еще каких-нибудь лет десять назад. Но сегодня, учитывая высокое развитие наших точных наук и промышленности, мы можем не сомневаться, что означенный купол вполне возможен.
— Они что, спятили? — прошептал председатель Думы Александр Гучков, наклонившись к своему товарищу
[35]
Владимиру Набокову.
— Будто бы вы не знаете, — усмехнулся Набоков, — со времен Святополк-Мирского
[36]
ни одного достойного человека в МВД не было.
— По поручению правительства Императорская академия наук сформировала из числа своих членов специальную комиссию по обоснованию строительства купола, и комиссия представила свои исчисления, свидетельствующие в пользу его строительства. Пространство, покрываемое куполом, протянется от Обводного канала до северной оконечности Петроградского острова, с западной части ограничится портом, с восточной — левым берегом Большой Невы. Над самой Невой, между Васильевским, Петроградским и Адмиралтейским островами свод смыкаться не будет — для циркулирования воздуха. Но мнению комиссии Академии наук, форма и размеры купола вызовут воздушные завихрения вокруг него таким образом, что тучи, особенно тяжелые, дождевые и снеговые, будут обходить его стороной. В результате этого мы не только улучшим климат, но и увеличим число солнечных дней, которые, по мнению гигиенистов, так необходимы живущим в Петрограде. Для надежности всей конструкции понадобится установить по городу порядка 1500 колонн, поддерживающих свод. Это повлечет за собой изъятие собственности у нескольких сотен домовладельцев, точное число коих пока не установлено, — в тех случаях, где плотность застройки не позволит изыскать для установки опор пустую территорию. Всего строительство займет до 5 лет и будет стоить 350 миллионов рублей, что необходимо включить в государственную бюджетную роспись уже с настоящего года, для чего потребуется внесение в нее изменений.
Щегловитов перевел дух и продолжил чтение:
— Идя навстречу народным чаяниям и выделяя на удовлетворение этих чаяний немалые средства, правительство полагает себя вправе ожидать и с другой стороны встречное движение.
— Ага, вот сейчас мы, кажется, и узнаем, для чего все придумано, — прошептал Набоков.
Гучков кивнул.
— А именно, — сказал Щегловитов, — в связи со строительством стеклянного свода и улучшением климата отпадет необходимость в чрезмерно теплой одежде, в частности — в ношении шарфов и прочего, закрывающего лицо. Как вы знаете, полиция неоднократно указывала на недопустимость подобного, имея в виду облегчившуюся возможность для неблагонадежных и преступных элементов, а также лиц, по коим объявлен розыск, с безопасностью для себя перемещаться по улицам столицы. Но, учитывая низкую температуру и сильный ветер, с пониманием относилась к тому, что городские обыватели заматывали лица. Теперь же, одновременно с законопроектом о строительстве стеклянного свода, правительство вносит в Государственную Думу законопроект о регламентировании правил поведения в Петрограде. Запрещается под угрозой штрафа, а в случае неоднократного нарушения — высылки с запрещением проживать в столице в течение определенного срока, — закрывать лицо от подбородка до лба.
«Позор!» — раздались выкрики слева. В ответ на них справа зааплодировали.
— Кроме того, — игнорируя крики, продолжал Щегловитов, — правительство, основываясь на сведениях от департамента полиции, обращает внимание господ членов Государственной Думы на то, что общество в целом, а отдельные его классы — городские обыватели, интеллигенция и студенчество — в особенности, обнаруживают повальное увлечение физикой механизмов. Это увлечение выходит за границы обычного интереса к естественным наукам, вполне объяснимого в наш век техники и безусловно приветствуемого у всех верноподданных его величества. Мы видим, что достижения наших ученых смутили многие нестойкие умы, которые увидели в механизмах не способ облегчения человеческого труда, а цель самого бытия. Департамент полиции располагает сотнями донесений своих агентов о самых возмутительных, противных и божеским, и человеческим законам опытах с механизмами, которыми по собственному почину занимаются обыватели в своих квартирах, переоборудованных в подпольные лаборатории. От изготовления самых хитроумных адских машин
[37]
, для приведения в действие которых не требуется присутствия злоумышленника, до попыток создать механических, подобных живым, людей, обладающих собственной волей. Конечно, эти попытки изначально бессмысленны, но, кто знает, какие вещи могут быть совершены в процессе их воплощения в жизнь.
Поскольку основой всякого механизма является заводная пружина, правительством подготовлен закон, предписывающий всем, имеющим в своем распоряжении механизмы с подобной пружиной — часы, граммофоны и так далее, — сообщить о них в полицию и по первому требованию полицейского чина предоставлять их ему для осмотра, дабы он мог убедиться, что заводной механизм не изъят и не используется с иной целью. Впредь же продажу подобных механизмов в Петрограде осуществлять по предъявлении разрешения из полиции, а производство, как существующее, так и могущее возникнуть, поставить под государственный контроль.
Щегловитов закончил.
— Так что же это: чтобы купить граммофон, нужно в полицию за разрешением идти, как на револьвер? — сказал кто-то в зале, не столько даже адресуя вопрос министру, сколько просто выражая вслух общее мнение.
— Сегодня в Петрограде заводная пружина граммофона страшнее револьвера, — решив, что это вопрос, ответил министр.
Гучков посмотрел на зал. От самых посконных черносотенцев из купчин средней руки справа до застегнутых на все пуговицы, под подбородок, социалистов из евреев слева. Он не понимал, почему они, готовые перекрикивать друг друга и тем более оратора по малейшему поводу, теперь молчали. Видимо, были потрясены услышанным.
— Есть ли желающие выступить по вопросу, внесенному господином министром? — спровоцировал Гучков, и сразу же десятка два депутатских рук поднялись над рядами.
Эсдек, молодой усатый рабочий в галстуке и новом, но не по размеру пиджаке — бывший большевик, избранный от меньшевиков после запрета ленинской партии, — вышел на кафедру, чтобы заявить, что правительство опять пытается обмануть рабочих — свод будет построен, согласно словам министра, так, что все рабочие кварталы за Нарвской заставой, на правом берегу и Выборгской стороне окажутся им не покрыты. Так вот, за такой свод, для буржуев, социалисты голосовать не будут! Савостьянов, провинциальный учитель от марковских националистов, говорил, что теперь простой люд не только бьют, а еще и плакать не велят. Он хоть и не житель Петрограда, а и то знает, как тяжело приходится городским обывателям. Газа не хватает, и по утрам в квартирах бедных домов иногда не течет из крана вода, потому что ночью она замерзает в трубах. А когда выходишь на улицу, закутаться во все тряпки, которые только есть в доме, — единственное спасение, если у тебя нет пятачка на паровик. И, хотя нет больше в правительстве немцев, а только, видно, задача у министров не поменялась: восстановить русский народ против русского царя и возбудить новое, еще худшее восстание. Зачем же иначе по надуманным основаниям заставлять народ разматывать лица, подставляя их ледяному ветру? Не может быть поддержки такому закону ранее, нежели будет достроен купол! А то — открыть лица сейчас, а тепло будет через десять лет?
