– Не, Виталь, спасибо, мне домой надо.
– Оленька, ты же музыкант – надо быть свободнее… – не
отставал Виталик.
– Надо, надо, – только чтобы он отстал, согласилась Оля.
– В конце концов, имею я отношение к тому, что ты играешь
снова? – В его голосе прозвучал уже не интимный намек, а едва ли не требование
расплатиться за оказанное благодеяние.
– Самое непосредственное, спасибо тебе, Виталик… – устало
улыбнулась Оля, в который раз освобождая руку от его пожатия. – Но я,
понимаешь, имею отношение к своему мужу…
* * * * *
Сверху, с балкона, за этой сценой уже давно наблюдал Саша.
Ему, конечно, не нравилось, что этот хмырь липнет к его жене. Но в то же время
ему было по-детски интересно, чем все это кончится. То есть в жене он особо не
сомневался, посмотреть на брачные игры этих пидоров-однокурсников было занятно…
* * * * *
– То есть у вас любовь? Морковь… – поняв, что здесь ему
ничего не обломится, протянул Виталик.
– Да, – спокойно и твердо ответила Оля, не принимая его
игривого тона.
– А я думал, по расчету, – откровенно издеваясь, ухмыльнулся
Виталик.
– Не хами, – оборвала его Оля и быстрыми шагами направилась
к выходу из зала.
Виталик уже готов был махнуть на нее рукой, но его все же
распирало, и он не смог остановиться:
– Хотя, Оль, знаешь, подожди. – И он побежал за нею, нагнав
ее в вестибюле. – Я тебя понимаю и даже как-то поддерживаю. Если ты бездарь,
надо устраиваться, работать известным местом…
Оля, уже не отвечая, лишь развернулась к Виталику и
попыталась со всего размаха заехать ему по физиономии, но Виталик успел
перехватить ее руку:
– Тихо-тихо! Что люди подумают?
И они оба опять не увидели, как из двери позади них в
вестибюль вошел Белов. Но зато Виталик это мгновенно почувствовал. Саша двумя
пальцами схватил его за нос: кровь и слезы хлынули одновременно.
– Привет, милый, – ласково улыбнулась мужу Оля.
– Привет, моя хорошая? Вы закончили? – Саша поцеловал ее в
щеку, а стонущего Виталика заставил опуститься на колени.
– Закончили.
– Поехали домой? – Саша отпустил Виталика и носовым платком
вытер окровавленные пальцы. Виталик, постанывая, прятал лицо в ладонях.
– Поехали, – радостно согласилась Оля.
– Как бабуля? – поинтересовался Саша, брезгливо ткнув
платком в морду поверженного маэстро.
– Хорошо, – ответила Оля, взяв мужа под руку. – Пойдем
отсюда…
* * * * *
На улице было тепло и влажно после дождя. Когда они свернули
на Бульварное кольцо, Саша отпустил машину. Дальше они решили до дома пойти
пешком. Благо до Котельнической неторопливым шагом всего-то минут двадцать
ходу.
Обнявшись, они шли по вечерним бульварам и, казалось, не
замечали никого. Ни влюбленных парочек, ни пьяных москвичей и гостей столицы,
ни проносившихся мимо автомобилей.
– Саш, так странно, – говорила Оля, – мне даже не обидно. Я
с детства думала – музыка для меня главное. И все вокруг говорили: занимайся,
девочка, играй… И вдруг как молния ударила. И перевернулось все.
Он прижал ее к себе покрепче и легонько коснулся губами ее
виска:
– Оль, да ну, – у него с консерваторией и музыкой были
связаны свои, гораздо более приятные воспоминания. – Если б ты не играла на
скрипке, мы бы с тобой, может, и не познакомились. Ты вспомни, вспомни.
– Ой, точно ведь! – обрадовалась Оля, будто впервые подумала
об этом странном совпадении.
– Ну вот! – поддакнул Саша. – А то, что этот пидор сказал,
это от зла. Мне б не дали, я б тоже что-нибудь такое брякнул.
Оля остановилась и пристально посмотрела Саше в глаза.
– Нет, Белов, ты бы так не сказал… Ты бы, скорее… Как дал
мне! – И Оля кулачком стукнула в челюсть невидимого противника.
– У! Врезал бы! – Саша повторил ее жест. – Да я бы убил
вааще!
– Вот поэтому я за тебя замуж вышла, – очень серьезно
сказала Оля.
Саша рассмеялся:
– За то, что побил бы, да?
– Нет, мне просто нравится, как ты проблемы решаешь.
– А то, что мы из разных измерений, ничего? Оля снова
замедлила шаги и пристально вгляделась в лицо мужа. Нет, он ничуть не
изменился. Он был точно таким, как вчера, как позавчера. Точно – колючий ежик.
Который все и всегда перевернет по-своему, не считаясь ни с чем и ни с кем.
Даже с ней. Но теперь она знала наверняка: она будет любить его таким, какой он
есть.
Саша, похоже, идеально почувствовал ее настроение, и ему
захотелось сделать для нее что-то необыкновенное. Луну, что ли, с неба достать?
Они стояли на мосту и смотрели друг на друга. Будто в первый
раз. Полная луна отражалась в черной воде Яузы, а на той стороне светился
окнами их общий дом.
– Смотри! – Саша осторожно освободил свою руку и одним махом
вскочил на перила моста.
– Сань, ты что, дурак, что ли? – в ужасе выдохнула Оля.
Перила были мокрые и скользкие. А уж узкие – шириной в Олино
запястье!
– Тихо-тихо. Все нормально, – успокоил ее Саша, раскинув
руки и балансируя над бездной.
Поймав равновесие, Саша медленно, как канатоходец, двинулся
по перилам вперед. Снизу, из черноты, доносился размеренный плеск воды.
Оля прижала руки к груди и столь же медленно, как и Саша,
двигалась вслед за ним:
– Саша, не надо! Они мокрые…
Саша лишь бросил на нее озорной взгляд, продолжая идти
дальше. Пройдя несколько метров, он остановился и, не без труда удерживая
равновесие, повернулся к жене:
– Вот это мне нравится. Понимаешь?
– Понимаю. Только слезь, а? – умоляюще протянула к нему руки
Оля.
В последний раз оглянувшись на воду, Саша спрыгнул на
мостовую.
– Господи, ну и чучел ты… – Она обняла его, словно после
долгой разлуки.
– Оль, ну ты что? – провел ладонью по ее влажным волосам
Саша.
