– Не опоздаем. – Он притянул ее к себе, пытаясь найти губы.
– Ну, Саш! – Она отбивалась скорее для виду, медленно сдавая
позиции. Ну, не улетит же без них самолет, в конце-то концов?
Целуя Олю, такую теплую и сонную, Саша рукой нащупал
выключатель телека: сейчас как раз время новостей, – они интиму не помеха.
Наверняка покажут что-нибудь интересное, например заседание Верховного Совета.
Пусть Олькины вопли нарушат скучные рассуждения государственных мужей о
перераспределении собственности, приватизации и прочей хрени.
Что за черт! Показывали «Лебединое озеро». Он переключил
программу. Опять «Лебединое»! Отрываясь от Оли, он щелкнул снова. Лебеди! Еще
раз. Лебеди!
– Саш, ты чего? – нетерпеливо теребила его Оля.
– Подожди, Оль. – Он лихорадочно перескакивал с программы на
программу. Везде были только они – лебеди!
Резко зазвонил телефон – Саша схватил трубку. Это был Пчела.
Закончив разговор, Саша повернулся к жене и выключил бесполезный
телевизор: – Ялта отменяется, – сказал он нарочито спокойным тоном. – Горбача
скинули…
У него осталось чувство, что тревожная музыка балета,
мрачная сценография и ритмичные движения балерин предвещали перемены. Какие?
Бог весть. Ясно было лишь одно – прежней жизни, прежней страны уже не будет
никогда…
Часть 3 - Октябрь-декабрь 1993
Четки Фархада
Глава 25
Все-таки наших не переделаешь. В этом чертовом Майами пили
круче, чем в каком-нибудь Урюпинске. Да и то сказать – братва понаехала со
всего бывшего Союза. Уточняли сферы влияния. Уточнили. Это теперь мода такая,
серьезные вопросы перетирать или в горах Швейцарии, или здесь. Черт! Как же
трещит голова! Саша даже застонал, приложив холодную бутылку пива ко лбу. Так
пиво, похоже, помогало лучше, чем при употреблении внутрь.
Впрочем, в Майами не только пили. И не только делили.
Серьезные люди свели Сашу с крупными местными бизнесменами. Из наших, из
эмигрантов. Эти разбогатевшие бывшие советские очень хотели вкладывать деньги в
Россию, особенно в Москву. Но, мягко говоря, побаивались. Да и вправду, если
судить о ситуации по штатовскому телевидению и газетам, то создавалось
впечатление, будто в России на сегодняшний день оставались одни сплошные
отморозки. И это если даже учитывать беременных женщин и младенцев обоего пола.
Местных Саша, конечно, успокоил и обещал всяческое
содействие. За определенный процент, естественно, вполне, кстати, божеский. Не
в последнюю очередь и потому божеский, что в этих вот очень серьезных деловых
контактах Саша увидел возможность выбраться на иной уровень бизнеса. Легального
и престижного бизнеса. Пора было соскакивать с криминальных рельсов и
становится под стать фамилии пушистым и белым.
В современной России открывались колоссальные возможности –
приватизация, неисчерпаемые запасы нефти и газа, банковское дело, инвестиции в
бурно развивающееся строительство. Это было золотое дно. Точнее, пока это была
золотая вершина, которая звала и манила. Но как же болит голова!!!
– Простите, вы хорошо себя чувствуете?
– А? – оторвавшись от иллюминатора, Саша не сразу сообразил,
чего же от него хотят. Миловидная стюардесса с сочувственной улыбкой склонилась
над ним и еще раз повторила свой вопрос.
– Ох, маленькая моя, – страдальчески поморщился Саша, – не
дай бог тебе так же…
– Извините. – Похоже, стюардесса его хорошо поняла.
* * * * *
«Уважаемые дамы и господа! – раздался ровный голос из
динамиков. – Просьба занять свои места и пристегнуть ремни. Наш самолет через
двадцать минут совершит посадку в аэропорту Шереметьево-2. Сегодня понедельник,
третье октября 1993 года. Московское время 11 часов 44 минуты. Температура
воздуха в Москве – плюс семь градусов».
Фил с Космосом в VIP-зале аэропорта ожидали самолет из
Майами. Ждать было не скучно:
благодаря прямой трансляции CNN они развлекались по полной.
Русские пушки обстреливали русский же Белый дом! Тот самый, который два года
назад вышла защищать вся Москва. Их пацаны тоже возили туда бутерброды и
медикаменты, которые тогда, к счастью, не понадобились. Зато теперь, судя по
всему, все может закончиться кровавой баней.
Наконец объявили посадку рейса Белова. Резво поднявшись из
кресел, пацаны с хрустом потянулись – засиделись уж – и направились в зону
прилета.
– Вот где реальный беспредел, – ткнул в огромный экран
телевизора Космос.
– Да, понедельник день тяжелый, – со вздохом согласился Фил.
– Три по пятьдесят… – Космос на ходу отдал распоряжение
бармену. Фил махнул водителю:
– Володь, машину подгоняй…
Саша в белоснежном плаще и белых штанах показался в дальнем
конце аэропортовского коридора, ярко освещенного солнцем:
– А что ж так рано, ей же месяц еще?.. – кричал он в трубку
мобильного телефона. – Кать, ну ты гинеколог, не я… Да еду, еду… Давай, не
прощаюсь. – Саша, помахав рукой пацанам, уже проходил через металлоискатель: –
Привет, братья!
– Здравствуй, брат! – Фил и Космос приветственно вскинули
вверх руки.
– Что у вас тут творится-то? – с несколько вымученной
улыбкой спросил Саша, поочередно обнимая друзей.
Космос, как это у него обыкновенно бывало при особом
волнении, зачастил:
– Сань, прикинь, там у Белого дома реальная разборка. На
Арбате танки стоят, не проехать.
– Вертолет надо в таких случаях! – пошутил Саша.
Ему сейчас только вертолета не хватало. Для полного-то
кайфа.
– Какой вертолет! – почти всерьез возразил Фил. – Собьют на
хрен. Счас поедем, сам увидишь.
– Ладно, это все суета, – приобнял Сашу Фил, участливо
посматривая в несколько затуманенные Сашины глаза. – Как сам-то?
– Да хреново, – признался Саша. – Со вчерашнего. Выпили там
вчера…
Фил с Космосом за спиной Саши многозначительно
переглянулись. Космос щелкнул пальцами официанту. Поднос с тремя хрустальными
рюмками и веточкой винограда возник перед ними, словно в восточной сказке.
– О, клево! Кстати… – проглотив слюну, Саша потянулся к
рюмке.
– За свободу демократии! – поднимая рюмку, ляпнул Фил.
