— Других машин у него не было?
— Я не видел.
— Он жил один?
— Насколько мне известно, — сказал Кертис Чамберс. — Вы не могли бы мне объяснить, в чем дело?
— Мы пытаемся связаться с мистером Хейзелденом по поводу...
— Убийства доктора Смерть?
— Вы видели его с доктором Мейтом?
— Нет, но все знали, что он был поверенным доктора Смерть. Об этом говорила вся округа. Этот Хейзелден — тот еще подонок. В прошлом году мы устроили вечеринку — нас здесь живет четверо, все студенты. Ничего дикого, мы все зубрилы, просто захотели устроить себе праздник раз в году, отметить окончание семестра. Мы постарались никому не мешать, предупредили соседей записками. Одна женщина — миссис Каплан, она живет вон в том доме — даже прислала нам бутылку вина. Проблем не было ни с кем, кроме как с этим Хейзелденом. А он натравил на нас полицию. В двадцать минут двенадцатого. Поверьте мне, все было спокойно, ну, может быть, музыка играла излишне громко. Какой же он лицемер! После того разгрома, что он учинил здесь.
— Какого разгрома?
— Ну, телевидение, журналисты, прочий мусор.
— Это случилось недавно?
— Нет, несколько лет назад, — сказал Чамберс. — Сам я не видел, в то время я еще жил в другом месте. Но один из моих друзей уже снимал этот дом. Он говорит, вся улица превратилась в зоопарк. Это было еще тогда, когда Мейта арестовывали после каждого случая. Они с Хейзелденом устраивали пресс-конференции прямо здесь. Приезжали телевизионщики: телекамеры, софиты, оборудование. Перегораживали движение, после них газоны оставались усеянными мусором. В конце концов кто-то из соседей пожаловался Хейзелдену, но тот пропустил это мимо ушей. И вот после всего этого он натравил полицию на нас. Подонок, на лице у него вечно недовольное выражение. Вы полагаете, это он? Он пришил своего дружка?
— Почему вы так решили, мистер Чамберс?
Тот усмехнулся.
— Потому что этот тип мне не нравится... а также потому, что он смылся. Понимаете, он ведь был рупором доктора Мейта, и ему следовало бы оставаться здесь, трубить во все трубы. Ведь именно это было самым главным, так? Только из-за этого мне было не по душе занятие Мейта.
— Что вы имеете в виду? — спросил Майло.
— Ну, они превращали страдания человека в эффектное зрелище. Хочется окончить мучения больного — замечательно. Но зачем кричать об этом во всеуслышание? Насколько я понял со слов своего друга, Хейзелден обожал появляться перед телекамерами. Так что логично было предположить, что он и сейчас будет себя так вести. Хотя, наверное, теперь, после смерти Мейта, ему больше нечего комментировать.
— Возможно, — согласился Майло. — Вы больше ничего не хотите о нем рассказать?
— Нет. Послушайте, Оставьте мне свой телефон, и если я его увижу, то сразу вам позвоню. Натравил полицию на веселящихся студентов. Какой подонок!
По дороге назад в управление Майло сказал:
— Сначала миссис Мейт, теперь этот сосед. Прозорливость человека с улицы. Похоже, об этом деле думают все кроме меня.
— Адвокат, который ездил в фургоне.
— Да-да, излюбленный вид транспорта убийц-психопатов. Ты только представь себе: один серийный убийца представляет в суде интересы другого. И одерживает победу.
— Только здесь он и одерживал победу, — сказал я. — Хейзелден не мог зарабатывать на жизнь юриспруденцией, поэтому занялся прачечными-автоматами. Зогби сказала, виной тому был Мейт. Но может быть, у Хейзелдена и до этого дела шли из рук вон плохо, и Мейт, наоборот, стал его спасением. Он вскочил на подножку машины путешествий и помчался навстречу славе. Потом у них с Мейтом произошла размолвка. Или, как ты сказал, Хейзелден захотел большего.
— Он шагнул на первую строчку в списке подозреваемых. Пора наведаться к нему в контору.
— Где она находится?
— На Мирикл-майл, в старой части города, к востоку от музея. Хейзелден арендует офис над рестораном персидской кухни. Кроме его офиса там такие же убогие конторки. Повсюду ощущение плесени — такое можно увидеть только в старых фильмах.
— Секретарши у него нет?
— Я заглядывал туда дважды, еще два раза там были Корн и Деметри. Дверь была заперта, никто не отвечал. Пора искать владельца дома. Твое время надо беречь. Возвращайся домой к Робин и Фидо.
Я не стал спорить. Я устал. А завтра мне предстоит встреча со Стейси Досс; мне было нужно заглянуть в ее историю болезни.
— Так на ком же ты сосредоточиваешь внимание? — спросил я. — На Хейзелдене или Донни Мейте?
— Я должен выбирать между дверью номер один и дверью номер два? А можно выбрать дверь номер три? А еще лучше, я пригляжусь повнимательнее к обоим. Если Донни наш бродяга, найти его будет нелегко. Я собираюсь выяснить, освободили его вчистую или условно. Если именно его видела миссис Кронфельд, возможно, Донни до сих пор болтается в Голливуде. Это как раз соответствует твоему предположению, что он следил за Мейтом.
— Следил за папочкой.
— Погруженным в собственный мир и считающим себя бессмертным... Думаю, мне надо связаться с Петрой, никто лучше нее не знает, что происходит на улицах города.
Петра Коннор работала в отделе расследования убийств полиции Голливуда. Молодая, настойчивая, умная, она недавно была произведена в следователи второго разряда, после того как помогла Майло в раскрытии серии убийств инвалидов. Сразу после этого Петра со своим напарником раскрыли убийство Лизы Рамси — рассеченное на части тело бывшей супруги телезвезды было обнаружено в парке Гриффит. Она обратилась ко мне за помощью. Свидетелем убийства стал двенадцатилетний мальчишка, живший в парке — замечательный сложный ребенок, один из самых очаровательных пациентов, какие у меня были. Ходили слухи, что напарник Петры Стю Бишоп собирается перейти на административную работу, а сама она к концу года получит третий разряд, после чего новый начальник поручит ей что-то таинственное.
— Передавай ей от меня привет, — сказал я.
— Непременно, — рассеянно ответил Майло, устремив взгляд куда-то в бесконечность.
Закрывшись в своем собственном мирке. В настоящий момент я был рад, что не включен в этот мир.
Глава 12
Понедельник, половина десятого вечера, близится к концу очень длинный день.
Робин отмокала в ванне, а я лежал в кровати, просматривая историю болезни Стейси Досс.
Завтра утром мы с ней встретимся и начнем разговаривать вроде бы о колледже.
Впервые Стейси использовала для прикрытия колледж.
* * *
Теплый мартовский вечер, пятница. Я уже успел принять двух других детей, печальных малышей, пораженных ядом спора об опеке. Затем целый час заполнял истории болезни. Потом стал ждать Стейси. Сгорая от любопытства.
