— Доктор Делавэр, час назад поступила телефонограмма, — сказала оператор. — Звонил некий мистер Фаско, просил перезвонить в любое время.
Фамилия была мне незнакома. Я попросил передать ее по буквам.
— Леймерт Фаско. Я думала, Леонард, но он меня поправил. — Оператор назвала номер в Уэствуде. — И еще, доктор Делавэр, — этот Фаско сказал, что работает в ФБР.
Здание федеральной администрации, где размещалось управление ФБР, действительно находилось в Уэствуде, на пересечении бульваров Уилшир и Ветеранов. Всего в нескольких кварталах от дома Роя Хейзелдена. Есть ли тут какая-то связь? Но тогда почему звонили мне, а не Майло?
Надо сначала связаться с ним. Решив, что, разочарованный сегодняшними неудачами, он работает до упора, я первым делом позвонил в его кабинете в управлении. Глухо, как я по домашнему телефону. Сотовый оказался вне зоны досягаемости или отключенным.
Сомневаясь, правильно ли я поступаю, я набрал номер Фаско. Низкий скрежещущий голос — тяжелые сапоги, шаркающие по грубому бетону, — повторил стандартную фразу: «Вы звоните специальному агенту Леймерту Фаско. Оставьте свое сообщение после сигнала».
— Это доктор Алекс Делавэр. Вы просили...
— Здравствуйте, доктор, — прервал меня тот же голос. — Спасибо за то, что перезвонили так быстро.
— Чем могу помочь?
— Мне поручено ознакомиться с полицейским расследованием, в котором вы в настоящее время задействованы.
— С каким именно?
Смех.
— Доктор Делавэр, в скольких полицейских расследованиях вы сейчас принимаете участие? Не волнуйтесь, мне известны ваши отношения с детективом Стерджисом. Я с ним уже связывался. Мы договорились о встрече, но он не знал, сможете ли вы также принять в ней участие. Поэтому я решил сначала переговорить с вами, узнать, располагаете ли вы какой-нибудь информацией, которая может заинтересовать Бюро. Быть может, вам что-то подсказывает опыт психолога. Кстати, я тоже закончил психологический факультет.
— Понятно. — На самом деле я ничего не понимал. — Все то немногое, что мне было известно, я сообщил детективу Стерджису.
— Да, — сказал Фаско. — Он так и сказал.
Молчание.
— Что ж, все равно спасибо, — наконец сказал он. — Трудное дельце, да?
— Похоже на то.
— Наверное, время от времени нам всем приходится сталкиваться с подобным. Спасибо за то, что перезвонили.
— Ничего страшного, — заверил его я.
— Знаете, доктор Делавэр, у нас тоже есть эксперты по этим вопросам. Я имею в виду, в Бюро.
— По каким вопросам?
— Убийцы-психопаты. Маньяки с психосексуальными отклонениями. У нас впечатляющая база данных.
— Замечательно. Надеюсь, это вам поможет.
— И я тоже на это надеюсь. До свидания.
Щелчок, гудки.
Я сидел сжимая трубку, чувствуя себя полным дураком.
Было что-то в этом Фаско такого... Позвонив в справочную, я узнал номер местного отделения ФБР. Первые цифры такие же, как у Фаско. Автоответчик женским голосом известил меня, что так поздно в управлении никого не бывает. Государственным служащим тоже требуется отдыхать.
Я снова попытался найти Майло, и снова безуспешно.
Звонок Фаско меня встревожил. Слишком короткий. Совершенно бессмысленный. Меня словно проверяли.
Сознавая, что у меня началась мания преследования, я вылез из кровати и пошел проверять, как заперты окна и двери, затем включил охранную сигнализацию. Когда я вернулся в спальню, Робин уже читала, лежа в постели. Я скользнул к ней под одеяло. Кроме моей футболки на ней ничего не было, и я провел ладонью по обнаженному бедру.
— Весь день ты трудился как пчелка, — заметила Робин.
— Я так воспитан.
Забравшись рукой под футболку, я нащупал между лопатками кожу, покрытую мурашками.
Робин зевнула.
— Хочешь спать?
— Не знаю.
Она взъерошила мне волосы.
— Впереди еще одна бурная ночь?
— Надеюсь, что нет.
— Ты правда не хочешь попробовать заснуть?
— Обязательно попробую, — заверил ее я. — Обещаю.
— Ну, а я уже отправляюсь на боковую.
Погасив свет, она чмокнула меня в щеку и откатилась к стенке. Встав с кровати, я прикрыл за собой дверь и отправился на кухню, чтобы заварить себе зеленого чаю. Спайк, устроившись на коврике у порога, выдавал сольный храп.
Попивая чай, я пытался забыть обо всем. Обычно мне очень нравится этот напиток. Но сегодня я почему-то чувствовал себя в японском ресторане, где не подают еду, а это приблизительно то же самое, что прийти в концертный зал, где не исполняют музыку. Я настойчиво твердил себе, что это единственный отвар трав, который умники в белых халатах нашли полезным для здоровья: в нем больше всего антиокислителей. Жизнь и так обходится с нами неласково; зачем же окислять организм без необходимости?
Допив чай, я попробовал в последний раз застать Майло, на этот раз изменив порядок дозвона на обратный: сотовый телефон, дом, управление. Суеверное предчувствие не подвело. Майло был у себя в кабинете.
— Где тебя носило? — с ходу начал я, сознавая, что похож на разгневанного родителя.
— Я отсюда никуда не уходил. А что? В чем дело?
— Я звонил несколько минут назад, и мне сказали, что тебя нет.
— Ходил наверх, к лейтенанту. Этот бюрократ считает, что мои бедные маленькие помощники очень несчастны. В отделе расследования убийств недостаточно полно используются их способности. Как будто у меня тут детский сад.
— Хейзелдена ты так и не нашел?
— Бей, бей в больное место, — буркнул Майло. — А еще психолог. Кабинет заперт, домовладелец какой-то китаец, с трудом говорит по-английски. Арендную плату Хейзелден должен внести только через две недели, так что зачем беспокоиться раньше времени? Наверное, надо снова съездить к нему домой, выяснить, кто ухаживает за садом... Так я послал бы туда Корна и Деметри, но после того, как они на меня нажаловались, мне нужно быть осторожным.
— Ты переходишь к обороне? А я считал полицию Лос-Анджелеса полувоенным заведением.
— Сейчас она превратилась во что-то вроде яслей. Тебе известно, что теперь в полицейскую академию принимают даже человека, отсидевшего за хранение наркотиков, — главное, чтобы не в особо крупных размерах. Как тебе нравится: фараон, нанюхавшийся кокаина? Здорово, правда? Ладно, что стряслось?
Я рассказал о звонке Фаско.
— Да, слышится трубный глас федерального ведомства. Этот тип психолог по образованию. Я так и знал, что он тебе позвонит.
— Я не хочу ни о чем с ним говорить, предварительно не посоветовавшись с тобой. Впрочем, мне ему сказать особенно нечего.
