– Боже мой, Алекс. Сколько же времени прошло?
– Так, несколько лет.
– Скорее, световых лет. Кофе будешь?
Я сел на стул и взял предложенную чашку чего-то черного и горького, отдаленно напоминавшего кофе. Долби отпихнул сандалии под стол. Кабинет был слишком маленьким для его роста. Джин напоминал в нем зверя, загнанного жестоким хозяином в клетку.
– Работаешь на каникулах?
– Самое лучшее время – никто не отвлекает. Кроме того, в клинике я принимал пятьдесят – шестьдесят пациентов в неделю. Вот это на самом деле работа. А то, чем я занимаюсь здесь, больше смахивает на узаконенное воровство – работаешь девять месяцев в году, сам выбираешь количество часов и получаешь за это деньги. – Джин засмеялся. – Профессора очень любят жаловаться. Но я бы назвал преподавание оплачиваемым отпуском, а не работой.
– Когда ты перевелся сюда?
– Три года назад. Продал практику коллегам и сделал факультету такое предложение, от которого они просто не могли отказаться. Они берут меня на неполный рабочий день, без гарантии занятости и премий, а я несу тяжкое преподавательское бремя в обмен на докторскую степень по медицине и обязательство не интересоваться ни одним из комитетов.
– Чтобы избавиться от писанины?
– Вот именно. А самое интересное, конечно, что я вновь стал заниматься исследованиями. Первый раз за столько лет. Изучаю вопросы, которые интересуют лично меня, а не выполняю черную работу для всяких там "светил". И потом, мне нравится преподавать, серьезно. Ребята просто великолепны. Что бы ни говорили ученые мужи, студенты с каждым годом становятся все способнее.
– А какие исследования ты проводишь?
– Политические взгляды малышей. Ходим по школам и выпытываем у учеников их отношение к тому или иному кандидату. Ты удивишься, когда узнаешь, как хорошо эти крохи разбираются в грязных играх политиканов. Я чувствую себя будто рыба в воде. Социальная психология – моя стихия. Я практиковал в клинике, потому что поначалу мне это тоже нравилось, мечтал помогать людям и все такое. Но главную роль, конечно, играли деньги. В конце концов, у меня жена и двое детей. Я-то в отличие от тебя не наслаждался беспечной холостяцкой жизнью.
– За кого ты меня принимаешь, Джин?
– Да ладно, не прибедняйся. Ты был объектом любви всего факультета. Даже девушки, которые не брили ноги, строили тебе глазки.
– Что-то я не замечал.
– Вы только посмотрите на него, сама скромность! Впрочем, это тоже часть твоего обаяния. Нет, в самом деле, Алекс, ты классно выглядишь.
– Ты тоже.
– Я выгляжу как всегда, – Икабод Крейн
[4]
, сидящий на метамфетаминах. Но ты прав, я стараюсь держать себя в форме, пристрастился к хайкингу на длинные расстояния. Мы с Мардж прошли по маршруту Джона Мюира прошлым летом. А до этого побывали на Аляске.
Он убавил звук на магнитофоне.
– Стиви Рэй? – поинтересовался я.
– Великий человек, и такой ужасный конец, правда? Всю жизнь бороться против наркотической и алкогольной зависимости, играть в барах за гроши – и в итоге сесть на тот самый самолет... Кстати, неплохая тема для лекции.
– Живи полной жизнью, словно каждый день – последний? – предположил я.
– Не волнуйся и будь счастлив, как поется в другой песне. Я твердил это пациентам годами, а теперь сам следую тому же совету. Не буду хитрить и утверждать, что от меня потребовалось огромное мужество, дабы решиться и сменить практику на преподавание. Вовсе нет. Просто мне повезло – купил акции начинающей компьютерной компании, и со временем практически грошовые бумажки принесли неплохой капиталец. Десять лет шурин давал советы, куда вложить деньги, пока один раз не оказался прав. Конечно, личный самолет я себе позволить не могу, но теперь уже не буду делать то, что мне не по вкусу. Дети учатся в колледже, юридическая практика Мардж процветает. Так что жизнь удалась, а все благодаря компьютерному буму. Та компания уже разваливается, однако я вовремя избавился от акций.
– Поздравляю.
– Спасибо. Я даже сменил "хонду" на "ягуар", но только "не надо меня ненавидеть за мою красоту".
Долби сел поудобнее в кресле, хрустнул пальцами.
– А тебя что сюда привело? Тоже преподаешь потихоньку?
– Да нет, пытаюсь найти одну студентку, Лорен Тиг.
– А зачем, если не секрет?
Я рассказал о недельном отсутствии Лорен и намекнул о том, что она моя бывшая пациентка, делая упор на беспокойство Джейн Эббот.
– Да, дела. Так ты просто заехал в университет и решил заглянуть ко мне?
– Нет, я рассчитываю на твою помощь. Лорен сказала соседу по квартире, что занимается исследовательской работой. Похоже, это неправда. В прошлом семестре она записалась на четыре курса по психологии. Один из них – "Введение в социальную психологию". Я решил поспрашивать у преподавателей, не известно ли им чего-нибудь о девушке.
– Лорен Тиг. Нет, имя мне ничего не говорит. Хотя на этом курсе вообще было больше пятисот студентов... А что за остальные три курса?
Я перечислил.
– Так, посмотрим. Херб Роннингер сейчас где-то в районе Индийского океана, изучает причины развития агрессивности у дошкольников. У него на курсе больше шестисот студентов, так что, даже будь он здесь, вряд ли бы смог тебе помочь. Де Мартен и Холл – новенькие в университете, и, по-моему, "Теория восприятия" не настолько популярный предмет. Давай-ка я им позвоню.
– Я уже заходил к ним в кабинеты, там никого. У тебя есть их домашние телефоны?
– Конечно.
Он нашел список и сделал мне копию.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Лорен Тиг, – пробормотал Джин, снова надевая очки. Он открыл ящик стола, покопался в бумагах, достал список студентов с оценками. – Да, она есть в списке. Занималась неплохо. Даже очень неплохо. Восемнадцатая в списке из пятисот шестнадцати студентов. Все экзамены на "отлично", за курсовую работу – "хорошо" с плюсом. – Он еще покопался в ящике и достал другой список. – "Иконография в модельном бизнесе". Ах, это та девушка...
– Ты помнишь ее?
– Манекенщица, – сказал Джин. – Я ее так называл, потому что она выглядела как модель: высокая блондинка, яркая, эффектная внешность. А когда прочитал курсовую, понял, что текст опирается на личный опыт. Она также выделялась среди остальных, потому что немного старше большинства студентов – ей где-то около тридцати, не так ли?
– Двадцать пять.
– Надо же, а выглядит старше. Вероятно, из-за манеры одеваться – брючные костюмы, платья – на вид довольно дорогие вещи. Помню, подумал: "У этой девушки водятся деньги". Еще она была одиночкой. Сидела на заднем ряду, постоянно делала записи. Никогда не видел ее в компании с другими студентами... Почему же я ей поставил "хорошо" с плюсом за курсовую? Если студенты просят, я отдаю работы обратно. Не знаю, забрала она свою или нет... Но комментарии к работам храню у себя.
