– О Господи, – пробормотал я.
– Я чуть с ума не сошла, Алекс. Если бы со мной не было детей, я бы закричала. Бакстер подбежал, чтобы потрепать пса, однако по тому, как у собаки был высунут язык, я поняла, что пудель мертв. Я закричала Баксу, чтобы тот не прикасался к Бинглзу, Сейджи проснулась и начала плакать, и тогда я почувствовала запах. Ужасный запах газа. Я выбежала с детьми оттуда как можно быстрее и позвонила Аните, Она прислала за нами водителя, и мы приехали сюда. В Лос-Фелис вызвали специалистов. Оказалось, произошла сильная утечка газа – дом был старый, и трубы находились в плохом состоянии. Каким-то образом основная труба закупорилась. Нам еще повезло, что мы тогда уехали, иначе могли бы умереть во сне, так как было холодно и все окна были закрыты. Или, если бы я зажгла спичку, весь дом взлетел бы на воздух. Там все уладили, но мы все равно с тех пор живем здесь. Рано или поздно я подберу другой дом, поближе к Тони, потому что... он их отец.
– Ужасно, – сказал я.
– Мы были на волосок от смерти. Прямо как сегодня. – Она гладила мой большой палец своими пальчиками, и камни на ее перстнях сверкали. – Наверное, на меня сверху смотрит ангел-хранитель и помогает.
Шерил доела половину рогалика.
– Таким образом, я из голливудской жительницы опять превратилась в обитательницу Малибу.
– Вы так и не рассказали, как перебрались в Малибу из Вегаса.
– Ах, об этом... – промолвила она, вытирая крошки с губ. – После того как я протанцевала в массовке некоторое время, а в первые ряды меня так и не поставили, я заскучала и решила посмотреть, не найдется ли что-нибудь подходящее в Лос-Анджелесе. Решила попробовать себя в модельном бизнесе, или в кино, или еще где-нибудь. Я скопила немного денег, сняла хорошую квартирку в Марине и стала ходить по агентствам. Но им не были нужны фигуристые девушки, а всякими мерзостями я заниматься не хотела. Вы понимаете?
Я кивнул.
– Сниматься для порножурналов или в порнофильмах. Тело у меня, конечно, подходило, однако требовалось и кое-что другое... Я зашла к нескольким рекламным агентам, занимающимся съемкой роликов, и все они оказались неудачниками. Я уже начала подумывать о какой-нибудь скучной работе, когда увидела рекламу в газете, где предлагали хорошие деньги за участие в психологическом эксперименте. И тогда я сказала себе: "Эй, подруга, если ты в чем и разбираешься, так это в психологии". Потому что в танцах сплошная психология. Нужно сосредоточить взгляд на определенных парнях среди зрителей и играть для них, притворяться, будто ты знаешь их, а они – тебя. Это задавало определенный тон, если смотрелось естественно. Все словно по-настоящему, тогда зрителям нравится. А когда счастливы зрители, счастливы все.
– Связь со зрителями, – кивнул я.
– Точно. – Шерил снова погладила мой большой палец. – Итак, я решила, что психология может меня заинтересовать, и позвонила по объявлению. Парень, поместивший его, оказался очень приятным малым. Требовалось лишь сидеть в одной комнате с мужчинами, вести себя естественно и наблюдать за их реакцией.
– И все?
– Он, этот психолог, измерял реакции на то, что называл стимулами. Вроде как требовалось для рекламы или еще чего. Думаю, он считал меня довольно сильным стимулом. Кроме того, офис находился в Ньюпорт-Бич, так что во время обеденных перерывов я сидела на песке и прохлаждалась. Я всегда любила океан. В Финиксе, знаете ли, океана очень не хватает.
– Вам нужно было лишь сидеть в комнате, и за это платили хорошие деньги?
– Так и есть. Как в модельном бизнесе, только лучше. Потому что здесь не было фотографа, который заставлял бы скручиваться в самые немыслимые позы. А Бен, психолог, был очень милым. И никогда не приставал. Что, если честно, стало для меня большой неожиданностью. – Она снова сжала мой палец.
Я ответил:
– Кто бы сомневался.
Шерил улыбнулась.
– Сначала я думала, Бен просто ждет удобного момента. Но когда поняла, что его это не интересует, то начала подозревать, не гей ли он. Это было бы хорошо, мне нравятся геи. То есть я совсем не расстроилась, что он за мной не ухлестывает. Я не такая.
Голос Шерил зазвучал жестче, словно я обвинял ее в чем-то. Ее ноготь впился мне в палец, я осторожно убрал его и сказал:
– Вероятно, мужчины пристают к вам, даже когда вы против их ухаживаний?
– А вы действительно умеете слушать.
– Только по удачным дням.
– И Бен такой же. Хороший слушатель. В общем, я участвовала в эксперименте где-то месяц, и в итоге он все-таки пригласил меня в ресторан. Не нагло, а скорее по-отечески. Или по-дружески. Хотел выяснить, понравилась ли мне работа. Пригласил в "Плющ" на побережье, вел себя как настоящий джентльмен, стремился узнать меня поближе как личность. Мы действительно хорошо провели время, хотя я не почувствовала никаких искр между нами. И когда – здесь тоже без кармы не обошлось – мы вышли из ресторана и ждали, пока служащие подадут его машину, подъехала другая машина – великолепный темно-коричневый "бентли-азур". Из нее вышел пожилой мужчина, первоклассно одетый, ухоженный. Только я в основном смотрела на машину, потому что такие не часто встречаются – с водителем, с хромированными колесами, покрытые миллионом слоев лака. Но Бен уставился на мужчину, вышедшего из машины, потому что он его знал. А тот, другой, знал Бена. Они начали обниматься, целоваться, и я подумала, что все-таки была права – мой начальник и вправду голубой. И вдруг Бен сказал: "Шерил, это мой отец, Тони", а тот, другой, поклонился, поцеловал мне руку и произнес: "Я вами очарован, Шерил. Меня зовут Марк Энтони Дьюк". Это меня шокировало. Потому что, как только я услышала имя, тотчас же вспомнила и лицо. И я никогда бы не подумала, что кто-то вроде Тони знает кого-то вроде Бена, тем более окажется его отцом. Бен даже фамилию Дьюк не использует – он взял настоящее имя их семьи. И он совершенно не такой, как Тони. Совершенно. Нельзя найти двух более непохожих людей.
Она остановилась перевести дыхание. Облизнула губы, расправила плечи и выпятила грудь.
– Вот так я повстречалась с Тони и, наверное, произвела на него впечатление, потому что на следующий день он позвонил. Сказал, что спросил у Бена разрешения. Ловкий трюк, правда? Он пригласил меня в ресторан, а следующее, что я помню, – это как мы летим в Акапулько. В общем, я не чувствовала под собой ног от счастья.
– Здорово, – сказал я.
– Да уж. А теперь вы мне что-нибудь расскажите. Только честно, ладно?
– Ладно.
– Уверена, когда я вам сказала, что была женой Тони, вы подумали, будто я ему позировала и так мы познакомились. Вы решили, что я была "Угощением месяца", так ведь?
– Не совсем.
– Нет, не обманывайте, – произнесла она, хлопнув меня по руке. – Все так думают. И это нормально. Но Тони всегда говорил, что я была его особенным угощением. Знаете, ведь я единственная женщина, у которой от него родились дети, с тех пор как умерла мама Аниты и Бена. Я родила ему красивых детей.
