— Доктор и пациент работают как единая команда?
— Именно.
— Значит, вы абсолютно уверены, что у доктора Коппел не было пациентов, которых она бы опасалась?
— Мэри не понравилось бы работать с лицами, склонными к насилию, — вмешался в разговор Элбин Ларсен.
— А она делала только то, что ей нравилось?
— Мэри была очень популярным психотерапевтом и могла сама подбирать себе пациентов.
— А почему Копелл стала работать со склонными к насилию, доктор Ларсен?
— Мэри исповедовала отказ от насилия.
— И мы все тоже, доктор. Но это не означает, что нам удается отгородиться стеной от отвратительных сторон бытия.
— Доктор Коппел была способна отгородиться.
— В самом деле? -Да.
— Я слушал радиозаписи, где доктор Коппел рассуждает о тюремной реформе.
— А-а, это. — Ларсен сделал паузу. — Боюсь, что это результат моего влияния. А я тоже был на пленках?
— Нет, доктор.
Ларсен поджал губы.
— Я заинтересовал Мэри этой темой. Не в клиническом смысле. Она была общественно мыслящей личностью, поднимала важные социальные вопросы и как человек, и как ученый. Но когда дело касалось ее работы, Мэри сосредоточивалась на каждодневных проблемах приходивших к ней людей. В основном женщин. Разве это не отрицает возможность того, что убийца Мэри — ее пациент?
— Почему же, доктор Ларсен?
— Криминальное насилие — обычно дело рук мужчин.
— Вы интересуетесь криминальной психологией?
— Только как частью социальной проблематики, — сказал Ларсен.
— Элбин скромничает, — подал голос Франко Гулл. — Он очень много сделал как защитник прав человека.
— А почему от правозащиты вы перешли к частной практике? — поинтересовался я.
Ларсен холодно взглянул на меня:
— Каждый делает то, на что способен в конкретный период времени.
— На правах человека, вероятно, не заработаешь? — осведомился Майло.
Ларсен повернулся к нему:
— Мне неприятно это говорить, но вы правы, детектив.
— Значит, — сказал Майло, — в списке пациентов доктора Коппел психопатов нет.
Это было констатацией, не вопросом, и потому оба психолога промолчали. Элбин Ларсен съел кусочек салата. Франко Гулл посмотрел на свои золотые часы.
Майло вытащил на свет божий снимок блондинки:
— Джентльмены, кто-нибудь из вас ее узнает?
Ларсен и Гулл посмотрели на посмертный снимок. Оба покачали головами.
Потом Гулл облизнул губы. Капля пота сползла ему на кончик носа, и он раздраженно смахнул ее.
— Кто она?
— Точнее, кем была? — поправил коллегу доктор Ларсен. — Девушка явно мертва. — Он повернулся к Майло. — Это как-то связано с убийством Мэри?
— Пока не знаю, доктор.
— Мэри была знакома с этой девушкой? — спросил Гулл.
— И этого я тоже не знаю. Значит, никто из вас никогда не видел ее в офисе?
— Нет, — сказал Гулл.
Ларсен покачал головой. Повертел пуговицу на своей вязаной кофте:
— Детектив, может, вы нам хотите сказать что-то важное? Ради нашей собственной безопасности?
— Вы озабочены собственной безопасностью?
— Вы только что показали фотографию мертвой девушки. Мне кажется, вы считаете, что ее смерть связана с убийством Мэри.
Майло положил снимок в карман.
— Я могу лишь посоветовать принимать обычные меры предосторожности. Если же кто-то из вас столкнется с опасным пациентом или кем-то из бывшего окружения доктора Коппел, кто покажется вам подозрительным, то в ваших прямых интересах сообщить об этом мне.
Он скрестил ноги и посмотрел на играющих малышей. По аллее ехал, оглашая парк звоном колокольчика, фургон с мороженым. Некоторые дети принялись показывать пальцами на него и подпрыгивать.
— Еще что-нибудь? — спросил Франко Гулл. — У нас полностью забита вторая половина дня.
— Всего лишь несколько вопросов. Как строилось ваше партнерство с доктором Коппел?
— Элбин говорил вам, что партнерства как такового не существовало, — сказал Гулл. — Просто мы вместе арендовали офисное помещение.
— Чисто финансовое соглашение?
— Формально так оно и есть. Но Мэри была еще и нашим близким другом.
— Что с условиями аренды теперь, когда доктор Коппел мертва?
Гулл пристально посмотрел на Майло.
— Мне необходимо это знать, — твердо сказал тот.
— Мы с Элбином еще не обсуждали данный вопрос, детектив. — Гулл взглянул на коллегу.
— Я возьму на себя долю Мэри в арендной плате, — заявил Ларсен.
— Договорились, — сказал Гулл и повернулся к Майло. — Это не какая-то крупная сделка. Плата вполне разумная, а доля Мэри меньше наших.
— Почему же?
— Она нашла это здание, договорилась о прекрасных условиях аренды и присматривала за перестройкой офиса.
— Хороший организатор и умелый дипломат, — кивнул Майло.
— Да, — сказал Ларсен. — Переговоры об аренде, правда, облегчил тот факт, что здание принадлежит ее бывшему мужу.
— Эду Коппелу?
— Все зовут его Сонни, — сказал Франко Гулл. — Они с Мэри хорошо ладили. Развод состоялся много лет назад. Они разошлись полюбовно.
— Вообще без проблем?
— Он устроил нам аренду — пальчики оближешь, детектив. Разве это не говорит само за себя?
— Полагаю, да.
— Среди тех, кто хорошо знал Мэри, — продолжил Гулл, — вы не найдете никого, кто облил бы ее грязью. Она была изумительной женщиной. Ее смерть для нас действительно тяжелый удар.
У него задрожал подбородок, и он поспешно надел солнечные очки.
— Примите мои соболезнования. — Майло замолк, но, похоже, прощаться с психологами пока не собирался.
— Еще что-нибудь? — спросил Ларсен.
— Простая формальность, господа, но где каждый из вас был в ночь, когда убили доктора Коппел?
— Я находился дома, — сказал Гулл. — С женой и детьми.
— Сколько у вас детей?
— Двое.
Появился блокнот.
— А где вы живете, доктор?
— Клаб-драйв.
— Шевье-Хиллз? -Да.
— Значит, вы были соседями с доктором Коппел?
— Да, Мэри помогла нам найти дом.
— Через мистера Коппела?
